Из цикла Метаморфозы

Свобода бесформенна
Сумасшедший Дали говорил, что свобода бесформенна. Но ведь наши чувства тоже не имеют определенной формы. Они то и дело трансформируются и перетекают из одного состояния в другое.
Сегодня с утра я испытывала непреодолимое желание любить. Днем я мучалась от отчаяния и безысходности. Вечером я упоительно вкушала плоды своих фантазий. А ночью купалась в слезах истомы и неопределенности.
А завтра наступало утро. И бесформенность вновь ликовала!

Жить на свете стоит
Сила моя в моей слабости. Иногда, я смотрю на людей и поражаюсь нашему несовершенству. О чем думали великие умы, когда заключали мир в свои объятия и рассуждали о высоких материях? Ницше, Фрейд, Кастанеда… Психологи, блин! Инженеры человеческих душ! С трудом, постигая их глубокие мысли, хочется зарыться в песок с головой и остаться в этой позе навсегда. А зачем поднимать голову? Зачем смотреть в глаза жизни? Она этого все равно не стоит… Нет! Нет же! Жить на свете стоит! Кажется, так говорил Есенин? А сам? Вот и я о том же…

Истина где-то там…
Свинцовое небо нависало над городом… Она шла вдоль серых, потрепанных временем улиц и улыбалась. Она улыбалась огромным, сморщенным от холода домам, проезжающим мимо  липким  машинам, пролетающим вникуда разноцветным зонтам.
Она все шла и шла. Вот уже девять часов подряд. Дождь хлестал ее по щекам. Хлестал как когда-то  давно… Но она, подняв голову к небесам, жадно глотая огромные бронзовые капли, улыбалась. И шла дальше. Шла на край света.
Когда темное облако повисло над ее головой, она ощутила холод. Сжав покрепче на груди руки, она подумала, что это и есть приближение края света. Она снова улыбнулась.
«Еще несколько минут и я буду знать все, - подумала Она. – Вот шаг, еще один,  следующий, и я познаю истину».
Она сделала шаг, еще один, затем следующий и небо подхватило ее в свои нежные, трепетные объятья. Она дотронулась рукой до проплывающего мимо облака, пощекотала его загривок и улыбнулась.
«Почему люди не летают? - в ее голове пронеслась реплика Нины… - Это же так просто! Главное найти край света и прыгнуть с него в бесконечность».
Бесконечность миг за мигом поглощала ее. Она была похожа на крылья пролетающих мимо птиц, на розовую творожную массу, на  бездонное синее озеро… на что-то липкое и красное. Она почувствовала резкую боль и улыбнулась…


Вот она - пустота
Ты говоришь, что я слишком глупа, чтобы понимать жизнь. Твердишь, что мое существование – это нелепые, бредовые сцены, пародирующие мое жалкое, ничтожное вдыхание воздуха. Я сражаюсь со своими вымышленными врагами, я борюсь за несуществующую справедливость, я мечтаю о невозможном и никогда не сплю больше двух часов в день… Мои галлюцинации изводят твое безупречное сознание. Мои непродолжительные сны кромсают твой твердый разум. Мое молчание заставляет биться все быстрее и быстрее твои мысли.
Ты говоришь, что никогда не верил мне… Я по-прежнему молчу и смотрю в пустоту. Пустота поглаживает меня по голове и тихо шепчет на ухо какие-то криптографические фразы. Но я ловко ловлю ее в воздухе, крепко сжимаю в кулаке и подношу к твоему лицу: «Посмотри, может теперь ты поверишь мне? Вот она – пустота!»


Портрет
Ты вдохновляешь меня. Я сажусь напротив и рисую с тебя мелким, некрасивым почерком картину. Ты слишком молод и беспечен - поэтому мои буквы выстреливают в разные стороны однотонными чернилами. Ты резок и тщеславен – поэтому мои буквы путаются между собой, то и дело борясь за место лечь на клочке бумаги первой. Ты влюбчив и наивен – поэтому мои буквы округляются до предела, то и дело лопаясь и  рассыпаясь мелкими синими капельками словно конфетти. Ты смотришь критическим взглядом на мою картину и отворачиваешь лицо повидавшего виды критика. «Что это?» - недоуменно спрашиваешь ты. – Кляксы, кривые линии и загзаги?»
«Это твой портрет! – тихо говорю я и переворачиваю страницу.

Доппинг
Ты плетешь шелковую паутину из своих тайных желаний. Она пестрит своими красками, невольно заставляя прижиматься к ней, целовать ее, желать ее. Она пульсирует и бьет по мозгам своими пурпурными оттенками.  Обнимает и одаривает нежными, трепетными поцелуями чистыми сиренево-розовыми тонами. Заставляет ненавидеть и презирать густым черным цветом.  Призывает к независимости и вольнодумью жирным синим. Сколько цветов! Сколько настроений! Сколько желаний! Сколько искренних желаний! Но почему ты никогда не говоришь мне о них? Ведь мои чувства – это всего лишь иллюзия, требующая постоянного допинга.


Помнить все
Огоньки в моих глазах волнуют тебя!
Чертики в твоих глазах пугают меня!
Ты – огонь! Я – воздух!
Ты – думаешь! Я – чувствую!
Ты – веришь! Я – доверяю!
Ты – хочешь! Я – люблю!
Ты – забываешь! Я – помню!

Трекло
Печаль легла туманом на поле, усеянное роскошной рыжей красавицей. Маленький человечек на неправдоподобно коротеньких ножках и с большой головой, забравшись на горку, размахивает в воздухе кистью, вдохновенно рисуя бесконечность… Ему кажется, что он вот-вот схватит ее за подол разорванного, износившегося платья. Он делает взмах, еще один, смотрит задумчиво вдаль, чертит в воздухе понятный только ему одному знак, удовлетворенно качает головой и продолжает рисовать. Черным пятном над его головой пролетает Ворона. Садится на ветку позади маленького человечка и тихо посмеивается над ним:
-    Ты не можешь видеть этой красоты!
- Зато я отчетливо вижу печаль, окутывающую ее… - спокойно, как никогда, отвечает человечек.
- Тогда зачем ты мучаешь себя – ведь все равно на твоем воздушном холсте не появится и мазка вдохновенной и чистой эстетики? – не унимается Ворона.
- Вдохновенной и чистой эстетики? – переспрашивает ее человечек и устремляет свои большие, добрые глаза вдаль…- Вдохновенной и чистой эстетики… – повторяет он еще раз, поднимая взор к небесам. С минуту он смотрит ввысь, а  затем тихо шепчет: «Поэтому я и не пишу пейзажи!»


Карусель развлечений
Карусель развлечений! Только сегодня, в этот день и час, на этих неотесанных, кишащих занозами, досках собрались все любители острых ощущений.
Любая надежда омрачается горечью. Но каждый из них утешал себя надеждой, что именно ему повезет.
Карусель раскачивалась… Сначала она с легкостью качалась из стороны в сторону, вызывая лишь бурные восторги. Карусель раскачивалась все сильнее…  Некоторые замолчали, крепче ухватившись за поручни, но уже в следующую секунду не осталось почти никого, кто с уверенностью смотрел бы в будущее. В свое будущее. Испуг в глазах, слезы отчаяния и крики ужаса. А карусель все раскачивалась и раскачивалась, по очереди начав выбрасывать любителей острых ощущений из седла жизни.

Я могу
Утро. Раннее осеннее утро. Заря трепещет и блеет. Солнце подрагивает  в прозрачных и в тоже время густых облаках. Птицы только просыпаются, а поэтому  еще не выстреливают черными помарками ввысь.  Воздух чист и по-утреннему легок и свеж. Сонные деревья звенят пестрой, перезрелой листвой.
Все слишком прекрасно, чтобы быть правдой!  Слишком близко к небу. Слишком много воздуха вокруг. Слишком плевать на время.
Звенит будильник… Он трещит и подергивается, и конфузится, и психует… Я беру его нежно и бережно в руки, с улыбкой смотрю на него, выхожу на балкон и бросаю вниз…
«Могу я хоть раз в жизни опоздать на работу и умереть от восторга  и от увиденного мной чудесного осеннего утра?» - думаю я про себя и утвердительно киваю в знак согласия головой.
Я иду на кухню, наливаю на дно большой синей чашки терпкий, черный кофе, беру маленький, красный томик сонетов Шекспира и снова выхожу на балкон.
«Зачем здесь перила? – проносится у меня в голове. Никакой свободы… - Я сажусь в кресло и закрываю глаза. - И почему я живу не на Монмартре в Мулен Руж в гримерке какой-нибудь танцовщицы кадрили? Нет, лучше уже на самой крыше!»
Я открываю глаза и какое-то время внимательно перелистываю гениального Вильяма…
«Мы горечь пьем, чтоб избежать отравы,
Нарочно возбуждая дурноту…»,

«Что может мозг бумаге передать,
Чтоб новое к твоим хвалам прибавить?…»,

«Прекрасным не считался черный цвет,
Когда на свете красоту ценили…»

«Почему я читаю Шекспира? – задумываюсь я. – Откуда он взялся в моем доме? Как он оказался в моих руках?»
Пожав плечами, я захлопываю сентиментальные сонеты и бросаю их  вниз…
«Могу я хоть раз в жизни выбросить великого классика с балкона?»
Делая глоток остывшего кофе, я понимаю, что совершенно не люблю этот горький напиток. Я с жалостью смотрю на чашку… Это моя любимая чашка. Я бросаю ее вниз…
«Могу я хоть раз в жизни выбросить любимую чашку с балкона?»
«Совсем там мозгами поехали? – доносится эхо, раздавшееся на звон разбившегося стекла. – Голова-то не каменная?»
Я ловко перегибаюсь через перила и удивленно спрашиваю:
- Могу я хоть в раз жизни кого-нибудь убить… хотя бы с балкона?


Пыль
Пыль… Пыль в глазах, во рту, в груди, в мозгах. Пыль везде. Пыль на всем. Пыль на всех. Мне хочется избавиться от нее, стряхнуть ее с себя, но, делая одно движение, я понимаю, что она ложится на меня двойным слоем. Я покрываюсь черной густой пылью. Я утопаю в ней. Я не вижу своих рук. Я не вижу своих ног. Я не вижу своего тела. Я не вижу своей души. Я утопаю в пыли все глубже и глубже… Но по-прежнему вру!


Просьба
- Куда вы несетесь? Зачем? Вас никто не ждет. Вы никому не интересны. Остановитесь. Остановитесь и отдышитесь…Прилягте тут или там. Прилягте, где вам будет угодно. Вас никто не потревожит. Вас никто не будет искать и звать… Уважаемые мысли, будьте так добры, уймитесь и будьте здоровы!



Все обо мне
Распечатай большой красный конверт. Разверни письмо, которое я тебе написала. Вчитайся в каждое слово. Вдумайся в смысл каждой буквы. Отложи его, а через несколько часов перечитай вновь. Я хочу, чтобы ты знал обо мне все. Когда я встаю. Когда ложусь спать. Что пью. И что предпочитаю на завтрак. Что я читаю. Какую музыку слушаю. Какие фильмы смотрю. Какое белье я ношу или не ношу совсем. Кто были мои любовники. Какой формы родинка у меня на груди…
- Алло? Это ты? Что? Ах, да… Я снова отправила тебе чистый лист бумаги?