Гошачьи истории

Гошачьи истории

Гоша и мама

- Ну вот и переехали. И чего было менять те две комнаты с уютным балкончиком, откуда можно было наблюдать за карабкающимся по лианам винограда  Дартатьяном, а когда он заберется, зашипеть, как настоящая хозяйка, чтобы он убирался.
Он, конечно чересчур нахал, но как приятно было ночью прыгать с ним по стульям и столам, пока он не затаился в кровати папы, где его нечаянно обнаружили утром. Чьей лапы теперь добивается Дартатьян? А мама! Как она могла так поступить! Гоша же не виновата, что мама хотела мальчика, и, судя по  детским повадкам найденыша, взятого на воспитание, а не по природе,  назвала ее мужским именем.   Гоша вздохнула, уставившись в окно. Единственной ее отрадой было смотреть во двор, оценивая местных котов. Больше всего ей нравился серый, пушистый с наглой толстой мордой. Он даже два раза приходил к ней на подоконник. Гоша сначала испугалась его появления и спряталась за шторку. Но кот не уходил. Гоша выглянула из-за своей паранджи и посмотрела на красавца. От него ничем не пахло. Гоша хотела приблизиться к нему, но опять помешала это противная прозрачная преграда. Ее  нельзя было не грызть, ни царапать. Только когти стачивать. Так они смотрели друг на друга, как в кино,  не проронив ни звука. И он ушел, оставив в гошиной памяти неизгладимый след. Сколько мама потом не гладила, Гоша уже не могла забыть заоконного незнакомца. Эх, мама, мама. Если бы она хотя бы раз пустила ее туда. Гошу всегда манил запах открываемой двери. Как оттуда пахло! Не то, что в их новых апартаментах. Сначала Гоша ужасно испугалась: запахи, как призраки окружили ее, особенно те, которые приходили из кладовки со старыми вещами. В гошиной биографии такого еще не было. Она задыхалась среди этого ералаша запахов, стараясь хоть как-то их систематизировать. Разочаровавшись, она приходила к маме. От мамы всегда пахло одинаково приятно. Гоша забиралась к ней на грудь и позволяла маме погладить себя. В такие минуты мама была очень хорошей. Она отрезала Гоше колбасы или кормила ароматной килечкой. Тогда Гоша ее любила. Но сегодня!
- Гоша, иди ко мне, - позвала мама. Гоша сделала вид, что не слышит, продолжая смотреть на пустой двор. Она знала, что мама хочет изгладить свою вину. Гоше, конечно, хотелось, чтобы ее погладили по спинке, пощекотали за ушком. Но маму надо учить. Из-за какого-то кусочка ветчины, который бесхозно лежал на тарелке,  так бежать за ней , размахивая веником. А если бы в руки попался  савок или ... топор? Гоша всегда посматривала на него с опаской. Папа так рубил им стены, что штукатурка так и летела. Да, - подумала Гоша, - прощать маму рано. Она спрыгнула с окна и бочком прошла мимо мамы, лежащей на диване. Уже выходя из комнаты Гоша услышала, как мама застонала. Гоша опрометью кинулась к дивану. В глазах мамы стояли слезы. Мама болела. Гоша подобралась к маме,  легла возле ее головы  и положила лапу на лоб.
- Гоша, - улыбнулась мама.
Но Гоше было не до ласки и даже не до колбасы. Гоша лечила маму. И пока мама не заснула, она не встала и не отняла лапу. Только тогда она ушла с кровати и снова заняла свой пост на окне. Во дворе на люке сидел серый красавец и не сводил глаз с гошиного окна.
Нет, все-таки не зря  переехали, - подумала Гоша,  оглянувшись на  спящую маму. И, прыгнув с окна,  пошла доедать припрятанный в укромном уголке  кусочек ветчины.