люди опасной профессии

Город не спит. Город живет. Город слушает. Город играет.
-Эй, что с тобой такое? Слышишь, парень, ты не смей мне тут…- бессмысленно было это говорить, человек, прерывисто дыша, осел на землю, на груди расплывалось темное в свете фонарей пятно. – Ах, ты, черт! Да ты ж раненый! Жди, я скоро, сейчас врачей вызовем, все будет хорошо, только держись. Ага?
-Левый карман, бутылка, быстрее…- серый плащ наполовину сполз, но в кармане ясно прощупывалась стекляшка. Кто-то открыл бутыль и протянул вперед. Кай дрожащими руками зажал рану. Жидкость обожгла горло, кипятком прокатилась по венам и полыхнула рядом с сердцем. В голове немного прояснилось, но не настолько, чтобы воспринимать окружающее. Рана затягивалась под тонкими длинными пальцами, кровь всасывалась обратно в тело, кость терпеливо возвращалась и росла заново там, где это требовалась. Рядом кто-то ахнул, Кай с трудом оторвался от навязчивой мысли заснуть.
Мне уже лучше, иди…спасибо…- фраза прервалась тем, что его взвалили на спину и потащили в тепло подъезда. В глаза бросился циферблат часов – был день, значит можно позволить себе поспать, отдохнуть после трудной ночи.
Все тише, свет погас и уже не видно ничего, шаги все ближе, шаги…чужие – не его. Он ступает тихо, мягко, как барс, и так же опасен. Но сейчас не то время и не то место, чтобы какая-либо опасность могла застигнуть. Кто-то положил компресс. Наверно что-то было.
Кай благодарно откинулся на подушки, нечасто выдается такой случай. И все же расслабляться нельзя, работа еще не окончена. Он вздохнул, свернулся калачиком под одеялом, и протянул руку к залитому светом участку комнаты. Не достал - это к лучшему. Солнце обещает надежду, а надежда всего лишь наваждение. Работа Кая спасает жизни других, жизнь без наваждений - его самого.
Хозяина квартиры было слышно: «я - солдат, позабытой богом страны…». Тень улыбки скользнула по его лицу. Лишь тень. Улыбаться – первое, что ты забываешь, когда идешь на охоту, если конечно хочешь вернуться живым.  Кай отвернулся к стенке, в обоях были продавлены полоски, как будто владелец кровати считал дни и тому подобное. «Для ногтя полоски слишком прямые и глубокие»,- пришло ему в голову. Рукой пошарил под матрасом. Так и есть – нож. Странный человек здесь живет.
Болит голова, но это пройдет, зелье всегда избавляет от старой боли, привнося новую. В комнату вошла девушка, темные, почти черные глаза разглядывали скорчившегося в уголочке Кая. Он почувствовал на себе этот взгляд, но это было другое чувство, а не то когда на тебя смотрят как на жертву, не то когда видят в тебе охотника, отнюдь. Этот взгляд обнимал, ласкал, нашептывал нежные слова, успокаивал, так мать пытается защитить дитя от опасностей, помочь справиться с горестями. Кай порывисто вздохнул, повернулся на бок, и вздрогнул, найдя на ее теле отметку жертвы. Боже, за что! Он не хотел разжимать кулак, в котором покоилась, словно младенец, простая деревянная монетка со всего лишь одним знаком. Девушка виновато улыбнулась, как будто извиняясь, что он нашел ее. Кай мотнул головой, ошеломление рассеялось, даже сейчас ему хватит сил…хватит, несмотря на то, что недавно страшная рана разрывала сердце.
-Квартирка маленькая, еще от бабушки досталась. Небогатая, да и что тут выносить? Все старое, ни электроники, ничего. Зато уютно, ну по крайней мере настолько, насколько смогла сделать. – Тихим голосом сказала девушка. – А ты чай будешь? Ой, ты наверно еще даже встать не можешь, как-то плохо я сегодня соображаю.
-Буду. - Хрипло отозвался Кай. Девушка ему нравилась, в ней ощущалось нечто весеннее, то, что дает жизнь окружающему миру. Тем хуже.
Он встал и, опираясь на стену, пошел вслед за девушкой. Тело слушается. Тем хуже. Хуже для нее. Нет, это было плохо с самого начала, то, что он нашел ее. Голова болит. Это всегда случается. Кай бросился на нее, ведь сил хватит. По древнему полированному паркету застучала деревянная монетка с одним единственным знаком. Охотник.
Город играет. И порой эти игры опасны. А это лишь кадр из историй Города.