Это было. Это не забыть. 1942-1953

Посвящаю отцу.

Запылённые, серые лица
и от тяжести ныла спина.
- Шли от самой Иранской границы
- нас к себе заманила война.

  Но война, не старуха с косою,
  а со шмайсером наперевес,
  оказалась совсем молодою,
  когда к ней я за пазуху влез.

Окатила дыханьем горячим
и, в объятья свои заключив,
целовала нас рылом свинячьим,
и тем самым, отход исключив.

  Затерялись средь нас командиры,
  крики, стоны, да храп лошадей.
  Чётко, нас, разделили вампиры
  на живых и на мёртвых людей!
 
Нас, не долго, держали в загоне,
к огорчению крымских татар...
- По европе, в товарном вагоне,
повезли, как дешёвый товар!

  Этот запах запомню надолго,
  - синих трупов весёлый оскал.
  Вот сосед на меня смотрит волком,
  - он уже три недели не жрал!

Мы теперь не солдаты, а клячи,
- семизначные числа на лбу.
Слышен окрик: - АrbАiten! - что значит:
отдыхать будем только в гробу!

  Ну, а если проблема с гробами,
  путь на небо есть, самый прямой,
  - как Джордано мы вспыхнем кострами
  и отправимся к Богу домой!

Но не всем суждено в преисподню,
- я успел оглянуться назад.
Что за день это был, я не помню,
- слух прорезал далёкий раскат.

  То, тяжёлые бьют батареи
  и пехота пошла на прорыв...
  Хорошо, что я не был евреем,
  молвил я, двери в Рай затворив.

Нет, не ранен я, и не контужен,
и сгореть не успел я в огне.
Почему же я больше не нужен
окровавленной, рваной стране?!

  Всей громадой ко мне ты шагнула,
  и подумалось:- Выжил я зря!
  - Проглотила меня, не моргнула,
  отрыгнула меня в лагеря!

К лагерям, я конечно, привычный,
и, хотя это вам не Артек,
нам паёк дали, вообщем, приличный,
только время замедлило бег.

  Десять лет поползли, как столетье,
  да годами тянулась зима,
  и метелью стегала, как плетью,
  всех, кто был ещё жив, -Колыма.
 
Случай был, расскажу очень кратко,
друг мой, Колька, однажды пропал.
А на утро в душе стало гадко,
когда снова его увидАл.

  Только был это, вовсе не Колька,
  то у псины, лохматой, в зубах,
  видел я голубую наколку,
  ту, что фрицы кололи на лбах...!

И с какой-то безудержной страстью,
осуждая меня и браня,
окровавленный глаз из под пасти,
не мигая, смотрел на меня....!

  Ржёт охранников, целая свора,
  в морду мне перегаром дыша....
  Наши раны затихнут не скоро,
  и, совсем, не утихнет душа!

Я, сегодня, рукою дрожащей,
наполняя гранённый стакан,
-жду вас в гости, безвестно-пропавших,
но прошедших со мной Нексикан!

  Я не помню всех ваших фамилий,
  но не важно,- имейте в виду-,
  и меня зовут, просто, Василий.
  Приходите, я очень вас жду!