иная история

Арестантский твой номер – оставленный плетью на смуглых ключицах,
Барабарисовой плетью с плетня опустевшего сада,
Я все там же, где прожили мы день за днем; гад за гадом
Размножались, и сад покидали, а я оставалась девицей...

Ты листал свои книги - и чудища жались в забытые щели
(проглядел, ты о, Господи, эти лазейки для страхов и чудищ)
Ты хотел знать одно – есть ли люди на свете, и где они – люди?
Есть ли жизнь кроме жизни, и что называют постелью

Кроме трав, и лиловых прозрачных фиалковых крыльев
Распростертых на ветках, бросающих тени на шею и плечи,
Ты ночами его вопрошал – есть ли жизнь, кроме райской и вечной,
И безгрешной? И речи твои небеса прогневили…

Я все там же, и жизни своей улыбаюсь сквозь слезы –
(еще будучи чьим-то ребром я была этой жизни за все благодарна),
Я не Евой тебе прихожусь – а безгрешною старою девой непарной,
Ни к кому не имеющей лишних ненужных вопросов,

Впрочем кроме: а где же мой ряженый неким Адамом
В наготу? Эти ловкие руки и сильные плечи?
Мне от мыслей моих не укрыться, не спрятаться - нечем
Да и незачем; в этом саду и живые не имут ни счастья, ни сраму…