Вослед 31 дню июля пародия на Б. Ахмадулину

Июля тридцать первое число
окончилось, и август пал в остаток
сезона, и избыток звёзд хвостатых
пространство как болезнь перенесло.
Я вся в лиловом. Валенки надев
(а надо бы сандальи: Мусагета
служительница культа я. Но это —
так, между прочим, присказка, запев...)
Отправлюсь у черёмух на виду
от сих рябин, где Та витала вчуже,
в тот дом, куда приглашена на ужин
была я в незапамятном году.
Ещё не родилась из света тьма
и лампой электрической казалась,
когда возник Трезор — какая жалость!-
в мохнатости недоброго ума.
Что делать мне, когда к его судьбе
причастна я: он мне вручил, как милость,
мой посох, тот, с которым я влачилась
ко всем гостям и в том числе к себе.
"Трезор, назад! — молю его, — нельзя!
Я не звана на пиршество с собакой."
Он скрылся. Скудный дух его, однако,
за мною плыл, покуда шла стезя.
Из двери свет, и явственно блестит
в плафоне то, что мне осветит ужин,
и дух того, кто причинил мне ужас,
ведомый нюхом в кухню, тих и льстив.
Не ужин оказался, а — обед.
Жена соседа, вежливая дама,
листала синий томик Мандельштама:
она была литературовед.
Мне дан обед. А тот, кто шёл за мной,
насытится едва ли до отвала...
Меж тем прибор соседа-антиквара
благоухал телячьей отбивной.
Как страшен тот, я у кого в дому,
мучитель неисправных канделябров!
Он мне ужасен, правнук каннибалов,
причастный к мясу, судя по всему. 
Но  довершу печальный мой рассказ.
Сейчас четверг, а дело было в среду.
И не напрасно (выше см.) к обеду
на кухню мой Трезор проник как раз.
Он упростил неисчислимый быт,
прокравшись к тем кускам, уж нет которых,
и их пожрал. Но — проку нет в аферах:
он уж не раз бывал за это бит.
Как поведенье нервов назову?
Я сорвалась, и валенок вдогонку
псу просвистел. Я била как по волку,
и вот он мёртв. А я ещё живу.
О этот шквал прицельного огня,
направленный десницей Мусагета,
чья жрица я, как вам известно. Это —
к священной жертве он призвал меня...
(Но посох, принесённый не во вред
псу, для чего на стену средь доспехов
взнесён? Где — выстрел? Что сказал бы Чехов??
— Вопросы к Вам, литературовед.)
Я поднялась. Сказала: "Я спешу.
Я, к сожаленью, не останусь к чаю".
А что — Трезор! Его я закопаю.
И даже больше: надпись напишу.

Четверг 01.08.1983