Drap nach... Запад

Елене Галуцких посвящается ...



Кто не слышал звуки, запахи не нюхал,
Ничего не видел, и еды не ел-
Тот не знает жизни, он не знает даже,
Что гроша не стоит, гадкий каварел.
Но таких ведь нету! - скажите вы тут же.
Мы ответим: Нет уж! Есть один такой.
Звали его Штирлиц и зовут доселе,
Так же как и звали. Он теперь - герой!
С самого рожденья, в середине жизни,
Даже на том свете, и родившись вновь,
Красным был шпиййоном, розовым и алым,
Чуть ли не пурпурным, как советский кровь.
Мне, конечно, пофиг, жёлтый он, иль чёрный,
Цвета хаки, сажи, иль морской волны.
Сволочь и скотина, выродок, ублюдок,
Гадкое отродие, прихвост сатаны,
Валенок вонючий, просто - нехороший.
Главное, чтоб не был цвета - голубой.
И начнем с начала, с самого начала,
Что начальней нету: мОмент нулевой.
А родился Штирлиц сразу после родов.
Да вперед ногами вылез, идиот.
А умрет он позже, где-то в конце жизни.
Это будет тоже - душный анекдот.
Он родился быстро, даже не заметно.
Вылез из капусты с аистом в руках.
Тот ругался матом, послужив уроком
В этом деле Штирле, всем врагам на страх.
На фиг же мне русский? - он подумал сразу.
Выучил немецкий, еврейский и иврит,
Выучил латинский, хинди и японский.
И теперь на всех них он не говорит.
Цифры он не знает, знает он не цифры,
И на циферблате у него слова,
Писанные ручкой, что кончалась паста.
И всего два слова, лишь: адын да дъва.
Смотрит он на буквы целыми часами,
Сразу понимая, сколько время щас.
Тут не ошибешся: в темноте ж не видно-
Значит скоро полночь или ночи час.
Если же все видно очень четко, ясно,
Значит - ночи белы (в скобках(Ленинград)).
Различать тут надо: днём - мосты сведёны
И народ толпится, солнцу каждый рад.
Если ж солнца нету, значит это утро,
Или может вечер, или даже ночь.
Выбирай на выбор, только осторожно,
Здесь тебе навряд ли сможет кто помочь.
Но наш Штирл удачный отличает быстро
Дни и ночи с утром, вечером и днём.
Он разведчик классный - знает это каждый.
До сих пор пример мы с Штирлица берём.
Мы берем так много - Штирлицу не хватит,
Ну, а если хватит, то по голове,
По его дубовой, сделанной на "отл."
Где-то за границей в городе Москве,
Что в Соединенных Штатах...Эмиратов
Знойной Антарктиды пыльных берегов,
Джунглей Кара-Кумов, Кардильер пустыни,
Гейзеров Кавказа. Табуны...Орлов...
Но вернемся к теме, об орлах попозже,
А пока вернемся к теме об орлах.
И летели OРЛы. Над полями тучи
Воронья кружились, всюду сея страх.
Мол, орлы боялись воронов поганых
И ворон поганых и, вообще, ворон.
Налетели круто, хари им набили,
А потом мочили их со всех сторон
Вёдрами, тазами, шайками с водою,
Стопками, ковшами, чайником большим.
Мокрые вороны тихо разлетались,
Падая на землю. Во! Досталось им.
Битва продолжалась целыми часами,
Сломанными даже, Сейка и Ташыб.
Дрались они сутками, с крабами, с гусями,
Мёртвыми оленями и с слоном большим.
Поле всё покрылось в той неравной битве
Воронов, убитых трупами орлов.
Хоронили молча, не считая криков,
Возгласов и стонов, и сварили плов.
Сели помянули тех, кого убили,
Кто кому достался в битве и в еде.
И старался каждый свой урвать кусище,
Сбитого увидев в сваренной воде.
Многим не досталось тех, кого не сбили.
Даже сказать лучше: вовсе никому.
Все сожрали куры. Их потом поймали.
Попытали счастья и на Колыму.
Но ведь жрать хотелось. Битва вдруг воскресла.
И покрылось поле кровяной рекой.
Словно "Фокке-вульфы","Мессеры" и "Шмитты".
"Да пошли вы нафиг! Требуем:покой!"
Тут слетелись "Яки". В смысле не коровы,
Даже не телята, даже не быки.
Победили быстро "Юнкерсов" проклятых
При поддержки "Ила" (мох со дна реки).
Штирлиц это видел, только не заметил,
Может и заметил, но не разглядел.
Был он не далече: прям на этом поле
Он во время битвы на пеньке сидел.
Вырвавшись наружу из вонючих трупов,
Что сумели стухнуть прямо на лету,
Штирлиц осмотрелся, сверил старый компас
Тот, что был без стрелки (потерял в плену).
Потерял он также пару глаз, всего лишь,
Уха два и носа, тридцать штук зубов,
Волосы со скальпом зацепил за Альпы,
И по всей России сто голодных ртов.
Армию построив всю в одну шеренгу,
Кое-где не ровно, где еще кривей,
Штирлиц наш вручает сам себе героя
Желтую звездищу. Ну ему видней.
В ходе его речи долгой и упорной
Армия отжалась миллионы раз,
Проклиная всюду своего героя:
Чтоб тебя...разэтак Штирлиц-педагог.
Раз уж отвлеклись мы в сторону блатную
Скажем, что сидел он в лагере раз сто.
Двести раз бежал он...Через весь концлагерь-
Застучать начальству планы беглецов.
Но после расстрела он успел смотаться,
Даже все не наши не нашли его:
Нет среди бежавших, нет среди отставших,
Даже среди пленных нет ни одного.
На границе нашей Штирлу увидали,
Можно проще ляпнуть: Штирлу засекли.
Засекли до смерти розгами, плетями,
Палками, жердями, тем, чего нашли.
Положив в посылку Штирлица с носками
С теми, что носили вот уж целый год,
Отослали в Тулу на завод ружейный,
Взяв песку оттуда-сыпать в гололед.
Гололед был сильный, аж песку не надо,
Все и так скользили, даже без песка.
Здесь песок не нужен, нужен он в пустыне,
Мол мы обойдемся без песку пока.
Главное, чтоб немцы там упали навзничь,
Взничь их всех повяжет, арестует, взвесит,
В штаб доставит живо и расскажут немцы,
Что задумал Гитлер (Штирлица он бесит).
Штирлиц тут взбесился, вспомнил клетку камер
И звезду с размаху кинул вон туда.
И упала звездочка, загремев о скалы,
Опрокинув мусор массой в два пуда.
От стыда став красной, красной став от стЫда,
Звёздочка героя память обрела.
Не могла лишь вспомнить где она висела,
Где ж она так долго столько лет гнила?
Штирлиц же могучий самым тем поступком
Стал известен всем он или просто в семь.
Стал известен в восемь, в девять и двенадцать,
Двадцать минут первого и, конечно, тем
Кто его хотели. В смысле: вырвать ноздри,
Горло перерезать, просто предушить.
Гитлер враз подумал: Борману б по морде,
Мюллера почикать, Гебельса пришить,
Геринга повесить, Гиммлеру и Гессу
Головы тупые топором снести,
Раздавить машиной, утопить в солярке,
И облив бензином, спичку поднести,
А потом Гассттеллоff парочку десятков,
Зиночку Портнову, Васю Коробко,
Кошевого Леню, Петю или Гогу,
Имя я не помню, да не всё равно?
Чайкину Луизу, Гулю Королеву,
Виллиса Брюиса, дядьку Ковпака,
Таню Овчарову, Леху Бочарова,
А Матросов Шурик подождет пока.
И мечтал все Гитлер, но не знал, что Штирлиц
Всех стоящих выше уж давно убрал,
Даже Петьку с Анкой, пулемет тачанный...
Экипаж "Авроры"ж без вести ж пропал ж.
Там всегда в Бермудах пропадают люди,
Шхуны, самолеты, мыши и слоны,
Кони, обезьяны, разные салаты,
Бутерброды с мылом, камни-валуны,
Или просто горы, реки и озёры,
И Гольфстрим холодный тоже там пропал.
Аринтир посеяв где-то у Бермудов,
У ШтирлИца сразу азимут пропал.
Мимо проползала по воде Наташа,
Из семьи Галуцких младшая сестра.
Указала пальцем Штирлицу дорогу,
А сама в другую сторону ушла.
Штирлиц заблудился по ее приметам,
Сильно рассердился, был ужасно зол,
Проклинал Наташу матными словами,
Даже ещё хуже он слова нашел.
А потом заплакав, сел за передатчик,
Заметал он SOSы в все концы Земли:
Обещал в награду он свою звездищу,
С нею торт в придачу, главна: чтоб нашли.
Тут метнулись резко все кто SOS не слышал.
Жрать же всем охота, в мире ж голодняк.
И неслись толпою, тем кто спотыкался
Встать уж не светило, будь ты хоть маньяк,
Академик, лысый, или папа римский,
Пионер горбатый, или Фарада,
Каратист китайский, иль актер французский,
Будь хоть член советский - это не беда.
Добежавши первой, победила Ольга
С улицы обычной, Ленинской зовут.
В доме девятнадцать синем-синем-синем,
Синем-синем-синем проживает тут.
После набежало море конкурентов.
Их убрать бы надо: хошь или не хошь.
Ольга в суматохе так перестаралась
Штирлицу в придачу в грудь воткнула нож.
Покричав немного - полчаса примерно-
Штирлиц понял сразу: надо погибать.
Ольга торопилась. Где же этот Штирлиц-
Закричала громко: Эй,кого спасать?
Подними-ка руку, но без шуток только,
Я ж тебя узнаю по твоей руке.
Руки все подняли - все спастись хотели,
Только один Штирлиц не поверил ей.
Он лежал в сторонке, притворившись трупом,
Копыты откинув, лыжи и коньки.
Там пока решают. Он же от безделья
В ножички играет на своей груди.
Потеряв надежду, Штирлица и паспорт,
Ольга закричала: Я домой хочу,
Верните документ мой, удостоверяющий личность,
А иначе хари всем поколочу.
Посидев час сорок и сожрав весь тортик,
Не найдя звездищу, Ольга уплыла.
Штирлиц, належавшись, объявил ребятам:
В мусоре звездищу Ольга не нашла.
Посмотрите быстро лупами своими,
Только очень быстро - там или не там.
Ломанулись трупы на помойку мира
По лесным деревьям, травам и кустам.
И искали долго, копошась как БОМЖы
На помойках, свалках, в ящиках дворов.
А звезды все нету. Неужели кто-то
Стибрил её тонко, спёр и был готов.
Все толпою ищут ту звезду героя,
Но найти не могут. Хуже всех обид,
Что поганый парень всё молчит тихонько,
Чтоб никто не слышал то как он молчит.
И его молчанье с сжатыми зубами
Тихое такое, словно сам молчок.
Мол, ничё не знаю, мол, ничё не видел,
Притворяясь лево, словно дурачок,
Якобы дурак я, якобы дебил,
Да не видел сроду Штирлица звезду.
Наезжать решили? Я уйду отсюда.
Да пошли бы звезды в мире все в...туда.
Поорали мирно около недели.
Обошли по кругу Землю раза два,
И еще четыре, и еще раз восемь,
А в руках плакаты, а на них слова.
Много слов, конечно, разных все размеров,
На приёме будто ты у глазника.
И глазник свирепый водит там указкой,
Тыкает в словечки и твои бока.
Ты понять не можешь мутными глазами,
Что ответ написан на один вопрос:
Мол, спасибо наше главному герою,
Был такой товарищ Сталинов Иос,
Мол, ему спасибо за счастливо детство
То, что нашим звали и сейчас зовут.
Партия едина как всегда с народом.
Те, кто разглядели важничают тут.
Окулист паршивый с глазником напару
Зырками своими видят, где звезда.
Как всегда всё молча с толком, с расстановкой,
Микроскоп в придачу и быстрей туда.
Но не тут-то было. Штирлиц хитроумный
Уж давно ракеты в небо запустил,
Ядерные бомбы кой-какие скинул.
Помирайте с богом - я вас всех простил!
Все подохли быстро, даже очень быстро,
И еще быстрее, быстрей себя самих.
Бомбы не взорвались, но своею массой
И числом количеств придавили их.
Штирлиц был доволен своими чудесами.
Он решил, что надо положить на всех.
боже! Извините! Он сказал попроще:
Надо, мол, разврату положить конец.
Надо бы закончить войны и убийства,
Воровство и кражи, обувь и грабеж.
И пришла идея: надо бы жениться
Или выйти замуж, вот уж невтерпёж.
Вот детей не надо - с ними столько муки,
Если б сразу внуков родила жена?
И жена Елена согласилась сразу
И добавив к делу от себя слова:
Правнуков сто тридцать тысяч миллионов
С каждого внученка требовать пора,
А иначе всех их мы с тобой погоним
С нашего большого школьного двора.
Штирлиц испытал с ней море океанов
Радости и счастья, но и горы бед.
Бросил разведшколу и мундир военный,
А свой танк сменял он на велосипед.
Но не долго длились годы его счастья-
Лишь минут пятнадцать, может даже пять.
Все сожрали в доме внуки с женой Леной,
Но и их как-будто можно бы понять.
И тогда Елена прошептала Штирле,
Мысль была прекрасна, ярка и пестра:
Помнишь, мол, Бермуды, девку с длинным пальцем,
Хочешь отомстить ей? То-моя сестра.
У неё в квартире есть ковер прекрасный
И рисунок странный нарисован там.
Если б его выкрасть. Выставку устроить.
Не сравниться с этим никаким коврам.
Ну а можно проще загнать его за дольцы,
Стерлинги и марки, даже за рубли.
Деньги бы рекою к нам текли на плечи.
Вот тогда прожить бы мы с тобой смогли.
И Елена стала собирать в дорогу
Штирлицу огромный маленький рюкзак.
Объяснила кратко местность, обстановку,
Чтоб не возвратился без ковра, дурак.
Думаете просто Штирлицу с начала
Все свои привычки службы вспоминать.
Вот и мне труднее всё это описывать.
Лучше о природе лирикой писать.
С неба капля падал и летел устало,
Опускаясь ниже на суху кору,
А земля заждалась дождика иль ливня,
Трескаясь от гнева в жаркую жару.
Но одна лишь капля с облаков летела,
И не испарившись, сел на край травы.
По траве скатился на сухую землю...
Ну-у-у...! Уже врубились в смысл капли вы.
Ясно дело Штирлиц прилетел тихонько,
На горбатый пеньчик сделал он привал.
Не заметил это даже рядом егерь,
Только почему то сразу же удрал.
Добежав в поселок, сообщать не стал он,
То чего не видел, прямо в сельсовет,
А заперся в хате у себя подвале,
Где продуктов море на десятки лет.
А стервец наш Штирлиц, по привычке детства,
Посмотрел на север, будто знал где он.
И пошел походкой белого медведя,
Шкуру рвя о ветки, кушая батон.
Ему было пофиг кто кого заметит
Или что случится в этот самый миг.
По жены заданью Штирлиц шёл сегодня
И шагал он смело прямо напрямик.
Обходя обходы, не кружа по кругу,
Шёл он только прямо, словно просто шёл.
Вот уж по привычке двигая ногами,
Вновь кусочек счастья он в шагах нашёл.
Выйдя на поселок, посмотрел на карту:
Моховая улица мне нужна сейчас.
И подкрался будто Рэмбо во Вьетнаме
К номеру двенадцать в этот тёмный час.
Тихо все в округе. Спят собаки, люди.
Как бы не уснуть мне здесь под общий храп.
Подогнал пожарку, не глуша моторы,
И в окно на пятом бросил мягко трап.
Загремели стекла. Трап упал обратно,
Смял кабину, баки, оторвал балкон.
Штирлиц присмотрелся: вроде всё нормально,
Главное без шума вновь подумал он.
Со второго раза Штирлиц вдруг сорвался,
Уронив аж крышу на соседний дом.
И на всякий случай если кто проснётся-
Он решил заныкаться тут же за углом.
Но в руинах этих не было движенья
И пошел на приступ Штирлиц в третий раз.
Он залез удачно и во всей квартире,
Было чтоб виднее, свет включил и газ.
Вдруг услышал голос очень уж знакомый,
Понял он: Наташа бредит втихаря.
Подошел поближе. Видит длинный палец.
Положи ковер: говорит не зря.
Посмотрел на Нату, посмотрел на руку
Ту, где он, конечно, не держал ковер.
Так и не врубился он в слова Наташи
И коврище этот ночью той упер.
Лето это осень, в некотором роде!
Осень это лето с некоторых пор!
Рассказать об этом я решусь не скоро.
Расскажу о "Вещи", в что я был влюблен.
Вещь висела долго на стене просторной,
Я ей любовался, в гости приходя.
Вот она пропала как это возможно?
И тут в эту историю вдруг вступаю Я!!!
Я вступаю смело, мол, крутой я парень.
И еще смелее, мол, ещё крутей.
Забираю быстро я ковер любимый,
Вешаю на стенке в комнате своей.
Эта вот поэма сочинялась быстро,
Прям по ходу действий, прямо на ходу.
Это было правда, честно и серьёзно,
Только я не помню лишь в каком году.