night blindness

А в полночь разыгрался аппетит...
Шершавая шальная мышь летит
на лампу в кухне, ставшей кабинетом.
В текст-мышеловку просятся слова.
Гореть им долго. Дольше – остывать.
Каким сюда тебя заносит ветром?

Бояться рифмы – не входить в роман,
где эпилог сам по себе – изъян,
где первая вступительная фраза
слегка напоминает дифирамб...
Ручная мышь, уставшая от ламп,
залечь на дно пытается, зараза.

В стекло к тому же бьётся мотылёк.
Тот факт, что – март, слепому невдомёк.
Зимы постфактум греет каплю сердца.
Под сковородкой язычок огня
посматривает хитро на меня.
И мне от взгляда никуда не деться.

Вчера шёл снег. Он шёл к себе домой.
Сидел в машине. Реял над тобой,
как белый флаг, как мелкие кусочки
атласной ткани, и семья портних
готова сшить тебе пальто из них,
где пуговицы – сёстры многоточий.

Беспола ночь. Во времена разлук,
чтоб травмы избежать, не режут лук.
Сгущаясь, тьма ложится на ресницы
китайской тушью, дабы человек
придумал для себя такой ночлег,
когда он может с головой укрыться.