Ступени непреодоленного. Непреодоленное

                3.

            Непреодоленное

Собрат, если боль в твою жизнь вдруг ворвалась,
Если одинок, словно путник вдоль бездны бредущий,
Тропою ужасной и вместе с тем манящей дальше,
Истерзан наветом и смерть кличешь как избавленье.
Держись со всех сил, ведь своей неотвязною мукой,
Берешь на себя ты часть более тягостной боли,
Той что наша Мать терпит в темных, глубинных отсеках,
Чтоб вывести тайну на свет, проявив все, что скрыто,
И слить воедино свет мглы с лучезарностью выси.
Ведь ты и есть тот долгожданный избранник вселенной,
Которому честь разделить часть Работы досталась,
С самим Божеством, воплотившемся в образе смертном.
Посланница Духа Она ведь не только для смертных,
Но также богам Она - единокровная Матерь.
Никто из плеяды бессмертных помочь ей не в силах,
Их мощь велика, но  за нею бессилие скрылось.
И в немощи спрятанной им только и остается,
Взирать как их Мать от истерзанной плоти в крови вся,
Волочит свой крест по ухабам и острым утесам.
Никто кроме нас не способен быть одновременно,
На склонах Олимпа и в мрачных покоях Аида.
Олимп вокруг нас, и его обитатели тоже,
Аид тоже здесь, прямо в центре безумий сейчас мы.
Средь ликов Химер из железа и стали творений,
Тут бледный Танат, одурманеннный собственным танцем,
А рядом с ним мрачные Керы ликуют.
Циклопы и псы и другие служители мрака,
Давно вокруг нас они злобно и яростно рыщут,
Стремясь одолев нас с утеса крутого низвергнуть,
В тот край, где бесплотных теней лишь обитель.
Но не только в этом наш подвиг грядущий, собратья,
Чтоб смело чрез ужас подземный пройти, не сгибаясь,
Весь выпив до дна кубок лжи, неудач и страданий,
И смерть свою встретив, вести разговор о бессмертьи.
Еще нужно нам своих спрятанных чудищ увидеть,
Нам нужно пройти через самые тайные страхи,
В которых себе даже честно признаться боимся.
Вот тот тайный страх, что в глубинах сознанья мы прячем,
Боимся провала мы все пуще собственной смерти,
Мы лучше умрем с врагом гордо и смело сражаясь,
Чем примем смирившись с судьбой пораженье.
Иль вот еще страх, отыскавший приют потаенный,
Когда мы как вихрь, как буран, словно кратер вулкана,
В тот миг мы легки, храбро в центр сраженья влечемся,
Ведя за собою товарищей дружных ко славе.
Собратья: признайтесь вы честно себе хоть,
Не смерть нам страшна, а бесславье глухое нам страшно.
Еще же страшнее смотреть как земля наша Матерь,
Страдала б от тварей, раздор и унынье несущих,
В рабов превращая сограждан земли нашей вольной.
А мы бы взирали, бессильною страстью томимы,
Как вражьи роды поедают и тело и душу,
Земли и народа, взрастившего нас для защиты.
Нам легче уйти, чем прожить добровольно с сим горем.
Мы лучше умрем, но не встретимся с потайным страхом,
Не пустим на свет, затаенного в сумраке труса,
Чей жребий ничтожный провал и позор с неудачей.
             ********
Не просто давалась нам наша могучая храбрость,
По каплям ее собирали в старшащемся мире.
Но миг наступает, когда нужно честно признаться,
Что храбростью этой мы труса вовнутрь загоняли,
В далекую пропасть души, опасаясь с ним встречи.
Но так храбрость страх раздробить никогда не сумеет,
Скорее ток сил даст она ему этим гоненьем.
Храбрость лишь барьер, защищающий нас от испуга,
Чем тверже барьер, тем огромнее страх за ним ждет нас.
Пройти чрез свой страх, вот где истинно смелый поступок,
Который навеки позволит забыть нам о страхе.
Когда наша сущность свершив самый храбрый поступок,
Сломает барьер, защищающий ее от страха.
Впустив в себя страх, вместе с ним нечто в корне иное,
Что меньше чем страх и огромней чем сила бесстрашья.
А если хотим, чтоб родилось в нас это иное,
Должны переплавить мы не только то, что мешает,
Но даже и то, что движению вверх помогало.
Ведь храбрость и страх, это кровные братья с рожденья.
Они неразлучны, собой дополняют друг друга,
Как две половинки, единого сочного плода.
Один не сумеет прожить никогда без другого,
А чтобы запутать, они нам спектакль играют,
В котором, враждуя, погибели брата желают.
Сей мнимою битвой, дают лишь мощь жизни друг другу,
Но стоит кого-то впустить в свое сердце из братьев,
Он тут же другому дорогу к святыне укажет,
Чтоб тот неразпознанным свил себе кров в нашем сердце.
А наша Работа останется на том же месте.
Расплавить двоих силой жара сознанья нам нужно.
Исправно служили, ваяя бюст личности нашей,
Но время сейчас нам Собой становиться настало,
А чтоб стать Собой, про себя позабыть навек нужно.
В тот миг в нас умрет, то что нашему сердцу так мило,
Умрет в нас герой, человек в нас погибнет навеки.
Но в тот же момент, Человеком Единым мы станем.
Лишь трижды герой одолеет задачу такую.
В заветный момент, вековую твердыню разрушив,
Раскроет свет в тьме, их единую сущность познает.
Свободным, отрекшись от собственной воли стать можно,
Отрекшись от силы своей, можно так стать Могучим,
И лишь в тот момент можно Смелости привкус изведать,
Когда отречешься от собственной храбрости мудро.
Усвоив сполна все урока сего подразделы,
Обресть сможешь Славу и новую Силу с Победой.
То трудность не наша, вернее не только ведь наша,
То трудность Отчизны, а может и целой планеты.
Сумев разрешить, все что жизнь нам захочет подбросить,
Отчизне поможем, рождающей в муках иное,
И целой планете от жестких оков ослабевшей.
И Матери в смраде и боли свет льющей.
Силен ли наш дух, и тверда ли решимость, собратья?
Сумеем ли мы свою верность Работе, оставив,
По жизни как Сатпрем, храня устремленье и веру,
Пройти не свернув на обочину с дороги Солнца.
Хотели его толчком в спину с обрыва низвергнуть,
Но выжить сумел на себя взяв часть сумрачной боли.
И был он распятым, к утесу прикованным мукой,
Цепью отверженья и темных наветов бесчестных.
К скале неудачи, глухого бессилия цепью.
Его боль любила и редко когда оставляла,
Ему как любимчику множество таинств открыла.
Так каждый кого к себе ветер бессмертья поманит,
Обязан пройти этой, некогда скрытой Тропою,
Которую смог нам открыть Прометей пригвожденный.
Шри Ауробиндо и тот шел дорогой манящей,
А Мать и Сатпрем до сих пор на Стезе несут службу.
И каждый из нас должен лично коснуться Тропы сей,
Какая достойных средь многих избранников ищет.
Наш каждый шаг вверх, совершаемый к светлой вершине,
Ведет нас и вниз в затемненные, странные кущи.
Чем явственней свет, уловляемый нами в пространстве,
Тем тягостней тьма, ждущая извиваясь за дверью.
Так было всегда, ведь и тьма о спасении грезит,
Стремясь заманить разносителей света вглубины,
Чтоб Божий Огонь осветил красоту темных чудищ.
Никто из героев, тянувшихся к зорям пространства,
Не смог избежать чести к бездны глубинам схожденья.
И даже герой, называемый всеми Спаситель,
Он тоже ступал темносветлою этой дорогой.
Затем он воскрес, показав, что воскреснут герои.
А значит, собратья, серьезных стенаний не стоят,
Ни хворь, приносящая с мукой старинной, мир новый,
Ни лед на висках, о холодных вершинах гласящий,
Которые мы превзошли, в пекло ада спускаясь.
Мы сами дерзнули, и сами в центр пламени встали,
И платим за то, чтоб познать необъятности глыбу.
И коль уж дерзнули проникнуть в чертоги сей Тайны,
Готовьтесь свою часть духовной оплаты внести вы.
А тайна безмерна, великой быть может и плата.
Но нам ли страшиться? Для нас уже нет отступленья!
Останьтесь в живых и ДЕРЖИТЕСЬ, ДЕРЖИТЕСЬ, ДЕРЖИТЕСЬ!
              *******
Когда смрад вокруг, одурманиться смертью нетрудно,
Нырнуть в ее глубь в ожидании снов разноцветных,
Труднее держаться, утратив надежды нить даже.
Когда всюду боль, и зияют лишь раны на теле,
Труднее подняться и снова изведать гнев чудищ,
И в сто первый раз в океан новых мук погрузиться.
Но братья, я вас заклинаю, сражайтесь!
На нас смотрят все, так неужто мы дрогнув сдадимся?
Неужто отступим от своей задачи позорно?
Победа грядет, так поднимем знамена повыше!
Отважно испив из подземного царства напиток,
Мы вспомним все все, как и где этот бой начинался,
Как доблестный зов, озарил все пространство вселенной.
Зовя нас примкнуть к величайшему из путешествий.
Грядет Правды Час, расставляющий все как должно быть.