Дефиле

Мечтать не вредно - даже нужно:
при трезвой жизни прян глоток
воображаемый недужно,
не сразу вспомнится зарок,
ведь для мечты, для далей синих,
куда уходит трепет линий
по параллельности путей
не нужно никаких затей:
всего лишь знать про истуканство
случайных бед и зла причин,
нам допустить победный чих
нельзя на всём сквозном пространстве,
там дальше в мыслях ждёт страна,
в ней случай благосклонней к нам.

Уедем вместе, вдруг собравшись:
внезапно хлынул лёгкий дух,
который приближает праздник -
в нём нетерпения испуг
и представления покорность
и нет привычной иллюзорной
опаски - будет всё не так,
пускай волнуется простак,
а мы уверенны, спокойны
и добродушия полны -
на гребнях плещущей волны
её старанию покорны,
в глазах у нас свершенья блеск
в нас бес непуганный залез.

Чего же хочешь ты, скажи мне,
пока представь себе прикид:
сияет люрекс в крепдешине -
изыска необычен вид,
хрустально спектра переливы
у нас в подкорке говорливы:
цветут, их сочность вносит блажь,
чудес немыслимый купаж
и это платье органично
контрастом глянцевым добра,
Создатель здесь весь шик собрал,
оставив нам на жизнь обычность;
изящность плеч - рецепт Шанель,
всласть фантик ляпает панель.

Отлив металла слишком цепок,
заменим пурпур в дефиле -
так бархатна фактура щепок,
она естественна вполне,
ещё волшебнее у моря,
где волны ветру слабо вторя,
гребут изменчивую даль,
а поля спеющего шаль,
а терракотовость изгиба,
излом обрывистой скалы,
румянец пышущий скулы,
дрожат ресницы солнц Магриба:
под синим флёром жуть песка -
далёко ль мы забрались в кайф?

По мне, так хорошо повсюду,
лишь бы не запах скисших блюд,
да тяга насекомых к люду -
везде б испытывал уют;
как странно восхищенье зримым
без собственного слоя грима,
нарост амбиции в себе -
защита и любовь к судьбе,
когда ответность чувства тщетно
пытаться в деле угадать:
в любой момент обманет гать,
помазав грязью грех расчётов,
в себе доверчивость цени,
пред неизбежным все - одни.

 Люблю способность к удивленью,
волненье в поиске услад,
наивно вожделея ленью
с дивана устремляюсь в сад:
- Привет, любимейшая груша,
средь яблонь разговоры слушай,
шуми светлеющим листом,
в плодах лишь избавленья стон,
во всём неоднозначность жизни,
а неизменность в ней - обман,
сентиментальнейший роман
где влага рос скрывает слизня -
когда все полны закрома,
нужна ли листьев бахрома?

Ведь каждый облечённый больше,
чем, если просто человек:
идеи вычтенная польза
пасёт людей, как волк овец,
они в отрочестве разыщут
надёжность и прохладу крыши,
за грубой кладкой внешних стен
понравится им шёлка плен
и облачённо-завлечённый
страдает, честность ощутя,
а рядом здравствует, шутя
над обличённо-увлечённым,
глупец, чей разум полинял
до счастья полюбить менял.

В нас форма правит содержаньем,
которое у всех одно:
покровы кожей обожанья
лелеют чувства кимоно,
раскрой свободного рассудка,
страданье жадного желудка,
двуполой самости закрой
одеждой наделя - открой,
достоинство владенья телом
рождает гордо простота,
когда от Бога красота
приоткрывается умело,
в крови - волненье, в страсти - рок,
любви сжигает нас оброк.

Мужское сердце - привереда,
про эталон красы забыв,
оно влюбляется, изведав
неутолимости обрыв,
властитель держится лениво,
оценщик прячется ревнивый -
уж выбор сделан, пищей львам -
вольна добыча по холмам:
крутые бёдра, стройны ноги,
порода статью жжёт глаза,
в ответном взгляде - егоза
или томленье недотроги...
ах, где мои осьмнадцать лет,
но помни: львиц опасней - нет.

Везде себя фотографируй,
весь день мгновеньем разбивай
на доли вечного клавира:
тасуй, транжиря для зевак
наивной радости мотивы,
тая досаду негатива
для светотени торжества;
всегда с надеждой оживай
у славы достоверным фоном,
её частица сдюжит знак
обычной лести - в этом смак,
уместный в человечьем сонме
и скрытых рябью вешних луж,
где ты стоишь, так неуклюж.

Отдавши всё, повремените -
о пустоте не говорим
и ждём прилёта верениц тем -
гусей, спасти спешащих Рим;
измена ритма в нашей власти:
расплавятся, растают сласти,
дышать попозже повторим
одним доныне догорим;
так делится на части племя:
двоичность роковых границ,
где слово блещущих зарниц
доходит рокотом из плена,
где узость горла стянет звук,
покой где судорогой в двух.

Тобой по-прежнему бездомны
вечерней жалобы поля,
нам крики воронов напомнят
про быль, покой как бы моля,
разносит эхо виртуально
из сердца грусти той вуаль, но
о неприкаянности в нас
придуман и уныл рассказ,
сейчас же вдоволь разной чуши
на интернетном бардаке -
реала выдохся букет,
народ осваивает лучший:
по странному закону чувств
спокоен там простор безумств.

Паслён пожарища былого
не нужен никому окрест,
вряд ли найдёшь такое слово,
в котором сладость краха есть,
самоубийца нам не скажет
про радость избавленья, даже
взглянув на прошлые года
увидим ложь, с ней навсегда ль
простились мы, иль без отмщенья
лишь подновили целей медь
в простой надежде уцелеть,
и страх бежит иль лезет в щели -
самих себя как изменить,
храня оцепененья нить?

Кратка любовная истома -
итог чудовищных забав,
вернулась трезвой страсть из дома -
отдавши всё, своё забрав;
извечна размноженья прелесть -
рождается от солнца, зреет
природы чуткий организм,
готов заплакать органист,
что небо всё и эти дали
под ним - холмы и гладь реки,
доступны - звук лишь изреки,
который языком назвали,
и все травинки станут петь,
твоя душа - благоговеть.

Закат в дороге наблюдаем:
в кайме пожаров грезим ад,
торги прикрыты, злато сдачи
томит под куполом цитат;
нам не догнать своё светило,
хоть страсти медлить запретили:
земля вращается быстрей,
чем след рождается на ней;
гнетёт малиновым загаром:
на горечь дня пролит сироп,
как будто чужеродный клоп
внутри зашевелился в чарах:
средь резких теней лик не тот -
покрыл спину вмиг клейкий пот...

Весной сумятица обширна:
корпускул весел хоровод,
гормоны бесятся без жира
среди томленья талых вод;
весь мир открыто разнороден
и скоро цельности угодья
вовсю наполнятся живым,
цветущим так, как ты привык,
но человечья сущность больше,
чем красота в бутонах роз,
из множества движений, поз
сознанье, позабыв о пользе,
своих талантов не тая,
из тайн греха разбудит Я.

Слегка достоинством бравируй
не претендуя на поп-арт,
себя неси ядром мортиры
вестибулярно невпопад -
под вспышки будущего леты,
нахальным шиком разодета
в отличья вещий эталон
элите на один сезон:
фасоня время колобродит
на сухопарой сказке ног,
найдя изящества порог
незаурядной лестью моды,
твоей изюминкой представ,
пошля пешком на пьедестал.

Гора со срезанной вершиной
громадой жуткой взгляд влечёт,
пройдя пустынную равнину
на скалы влезет только чёрт,
рельеф библейский сонной тверди
контрастен резью пыльной меди,
густая синь на небесах
укромно зиждет на верхах,
не любопытству, не азарту -
здесь вызов доблестью иной,
в нас сон трактует мир земной
и разум предъявляет карту:
где человечий взор бывал,
там святость нечего скрывать.

Змея меняется под кожей,
под старой новая растёт -
лишь полиняет - невозможен
поползновения полёт;
что не дано убогой твари,
то время для творца подарит:
звучит пронзающе рожок,
прозреньем полнится мазок,
свободный мах разбудит чувства,
язык потребует огня,
который сразу всем понять
так сложно - общее занудство
скрепляет властная толпа -
поэта вновь распнёт молва.

"А небо здесь совсем как дома! "-
из сини сверху просквозит
тоски усталой тон знакомый,
сивухи кровный паразит -
застигнет, вспомнится до дрожи...
былого тень до боли ожив
заставит поискать слова
пока ещё печаль нова,
что людям небеса подробны
но выше - ночь и потому
один не равен одному;
мы снизу, как внутри утробы,
она рождает в нас любовь,
она едина всем, наш кров.

По звуков зеркалу услышишь
соотносительно себя
движенье туч по скату крыши,
увидишь - ревность полюбя,
катилось сердце вплоть до гроба,
осталось только стыть сугробом,
пока разрыв или весна
с началом коды выжгут нас -
всего лишь музыкой играя,
тугой стремленья немотой,
соединила в непростой
раздрай переживанья края,
а сколько слов сказали б мы -
зачем? Чтоб оправдать умы?

Мечтает каждый быть успешней:
насущны деньги, слава, власть,
желай без меры - больше ль, меньше,
удача есть - смотри не сглазь;
на белом свете счастья много,
оно подобно осьминогу:
крепки захваты на воде -
оно у нас иль мы в узде -
довольны конформизма гнётом:
не споря - здравствуй и живи,
а горе правь на градус вин
и всё чужое смажут мёдом;
на берегу же - куча клизм,
могу его сравнить с другим...

__________***_____________