Очищение от грехов...

Удар.
Тупая боль звенит в груди,
Впиваясь острыми шипами.
Удар.
В глазах лишь темень и огни
Пылают черными кострами.

«Молись, дитя земных пороков!
Покайся на святом кресте,
Отвергнувшая всех пророков,
Сгоришь, как щепка, на костре.»

Игла.
Вонзилась в тело черным жалом,
Проткнула мускулы насквозь.
Игла.
Тупым заржавленным кинжалом
Пыталась выжечь мою злость.

«Дитя, что Дьяволу молилось,
Один лишь Бог есть на Земле.
Чего упорством ты добилось,
Дитя? Теперь сгоришь в огне.»

Огонь.
Сквозь кожу льется по сосудам,
Сжигая кровь, питая слабость.
Огонь.
Я ведь пришла из ниоткуда,
До счастья мне осталась малость.

Худой священник в черной рясе,
Взобравшись на пустой помост,
От злости, иль от страха, трясся,
Взирая странно на погост…
Блуждал поверх толпы глазами,
С конца молитву, прочитал.
Скрывая ложь за образами,
Он речь недлинную сказал:
«Нас Бог создал, и он нас примет,
Когда придет наш смертный час,
И тело тленное душа покинет.
То ждет, увы, меня и вас…
Но грешну душу, свергнет в пекло,
Где Демоны свой суд вершат,
И тело станет черным пеплом,
Где змеи черные кишат…»

Я видела свой черный пепел,
И угасающий костер,
Толпы благоговейный трепет,
И черный треснувший костел.
На крыльях ночи вниз спустилась,
Священник сквозь меня смотрел,
Вот только Тьма вокруг сгустилась,
Люд суеверный побледнел…
К нему губами прикоснулась,
прижалась телом, Он дрожал.
Ему сквозь Тьму я улыбнулась.
Священник дико закричал.
И разорвав святую рясу,
Нагим с помоста он сбежал,
Откинул люд – тупую массу,
Он вещи странные кричал.
Кричал о демонах, о смерти,
О зле, об очищающих кострах,
О пытках, о железной плети,
И о каких-то своих снах….

И площадь вскоре опустела,
Священник подошел к костру.
«Ты мне во сне это велела,
К тебе, Святая, я иду»
И маслом обливая факел,
Взошел священник на костер,
Он клялся, что он тоже Ангел…
Горел заброшенный костел…

Горел погост, горели тени
Стонала ночь от дыма, смрада,
От почерневших сновидений,
От вида Рая, и от Ада…