Евгений онегин роман в стихах

Предисловие от автора

Роман был написан мной в те далёкие дни, когда я ещё учился в школе, а, точнее, заканчивал её. Идея написать что-то подобное мне пришла чисто случайно. В голову
мне постоянно лезла какая-то рифма, которуя я однажды решил запечатлеть на бумаге. В итоге смысл оказался очень схожим с одноимённым романом Пушкина.Его я лично считаю одним из самых великих поэтов человечества. Вывод этот я сделал перечитывая очень многих русских, украинских, английских, шотландских и немецких поэтов на их оригиналных языках. Если Вы читали Онегина в оригинале, то вам нетрудно будет невероятное сходство с оригиналом вхронологии событий, в персонажах и именах, а так же в
построении рифмы и слога. Не скрою – некоторые строки я подло украл у Пушкина, но это по правде буквально несколко небольших случаев. В остальном я намеренно придерживался оригинала, излогая события своим языком, который может показаться некоторым личностям шокирующим, вызывающим и, даже, оскарбляющим русскую классическую литературу. Перед такими клиентами я лично приношу глубокие извенения. На самом дело я не собирался никого оскарблять, а просто решил придать не стареюшему произведению дух и глас современности, не претендуя при этом на роль современного Пушкина. В романе Вы найдёте так же много регионально-специфическмх слов и выражений, так как я родом из Киева.
Что касается грамматических ошибок – это вина моего software. Кроме того, у меня в школе было три по русскому.

Некоторые объяснения для тех, кто всё таки решил прочесть роман.
Апостроф используеться в качестве ударения. Для тех, кто не понимает смысл подчёркнутых слов,смотрите их значение в толковом словаре на последней странице. Лицам, не понимающим остальных слов, следует прекратить чтение из-за опасности завядания ушей.Последний столбец не относится к роману, а является посланием к однокласникам автора, тем которым был прочтён роман на выпускном вечере.
1994 год.


Эпиграф:
Неповторимая о Русь!
От многоты твоей я всрусь!

 
ГЛАВА 1

Эпиграф:
Класно прямо с утреца
Поебаться с лигонца.


Мой дядя, безобразный педик,
Когда Спидон косил его,
Решил,что я его наследник
И лучше выдумать не мог.
Его пример - другим наука.
Но, боже мой, какая скука
Сосать его усохший член,
Свисавшмй прямо до колен,
И целовать его залупу,
Его дерьма большую купу
Попеременно выносить,
Его блевотину цветную,
С вонючим запахом такую,
Без передыху залпом пить.
 
***

Так думал наш Онегин бравый,
Когда сосал ради забавы
Вонючий и облезший хрен,
Не ожидая перемен.
В мозгу его росла идея.
Но он, пока еще не смея
Исполнить хитроумный план,
Пустился на самообман.
Пол года с дядей он ****ся
И выносил его дерьмо,
План исполнять не собирался,
Всё думал, что пройдёт само.
Но ничего не выходило.
И это страшно его злило.
Так дядя заебал его!

***

Придумал он такую штуку:
Найти какую-нибудь суку,
Чтоб был набор её такой:
Сифон, чехотка, трипер, оспа,
Спид, гонорея и короста –
Набор болезней был лихой!
Её свести с любимым дядей,
Оставить их на едине.
Посколку дядя любил бля'дей,
То план исполнился вдвойне.
После таких любовных игр
Отсох у дяди его “тигр”.
Судьбы не выдержав подвох,
Через неделю он подох.

***

После вступления такого,
Про Женю, педика блатного,
Вести мы будем наш рассказ,
(Хоть не достоин пидораст).
Онегин Был такой мудак,
Когда стоял его елдак,
На ****ки ездил каждый день,
Когда ж косила похуень,
Дрочил убойно в дни запоя
На фотографии “Плей-Боя”.
Его отец был секс-ракета.
Любил он выпить и поесть,
Потом ****ься до рассвета,
Да так, что утром не мог сесть.

***

На этих празднествах охуйных
Гостей доху'я было буйных,
И много было там вина.
Закуска бы'ла не одна.
Все питербургские блатные,
Фанаты рэпа и другие
Бывать любили у старшёго
Онегина – всегда бухого.
Сам император иногда
С ****ями приезджал туда.
Графини, графы и бароны,
Как и другие мудазвоны,
Со всех концов России-матки
Слеталися туда на ****ки.

***

Вот так гуляли наши деды!
Балы и званые обеды,
Всё это было в те года.
Тепер не будет никогда.
Но *** с ним. Это отступленье
Уж затянулось. Продолженье
Хотите услыхать сейчас?
Тогда продолжу свой рассказ.
Отец Евгения любил.
Не обижал, всему учил.
Он нанял сыну гувернанта,
Германца, старого педанта.
Но как заметил, что урод
К его сыночку пристаёт,
Он гувернанта трахнул в зад
И выгнал нахуй за разврат.

***

Все Женю малого любили.
И часто все его хвалили.
Он мог прочесть на память строго
Поэта русского любого.
Читал он Тюдчева и Фета,
И ****оватого Гамле'та.
На шумных праздницвах, при всех,
Читал их под всеобщий смех.
Но Женя рос, отец – старел.
И вдруг остался внеудел.
Он как-то резко разорился.
И, вскоре, в речке утопился.
Вот тут и оказалось кстати
Охуйное наследство дяди.

***

Теперь Онегин был свободен.
Он вырас, сильно поумнел.
С такой капустой на свободе
Таких творить возможно дел!
Курить траву, бухать, ****ься,
С подругами весь год встречаться,
Открыть свой бизнес или смело
Поехать в Штаты – вот ведь дело!
Ему открылись все дороги.
Ему завидывали боги.
Таких охуйных перспектив
Сулило дядино богатство.
Но он на всю ***ню забив,
Вступает в голубое братство.

***

В “Blue Auster” стал он rпропадать,
Каких-то педиков ****ь.
Ну а в штанах за это время
Росло его большое бремя.
Он стал вдруг половым гигантом.
С таким охуйнейшим талантом
Со всеми геями посрался
И больше с ними не встречался.
Дианы грудь и ноги Флоры
Онегина прельщали взоры.
На дискотеках напостой
Теперь гуляет наш герой.
Он рэпером забойным стал
И каждый вечер рэповал.

***

Вокруг него было полно
Друзей, подруг. Всегда вино
Лилось рекой на вечерухах.
Одежды на его подругах
Не видел он уже довно.
Ил в кабарэ, ил в казино
Смогли бы вы найти его.
Или в борделе на рассвете
С пятью ****ями в туалете.
В таких местах его всегда
Вы б отискали без труда.
В его громаднейшей кровати
В любую ночь лежали ****и
И, даже, парни иногда.

***

Любая поза на постели
Была не нова для него.
И всэксуальных отношеньях
Сумел испробывать он всё.
В любом кругу, в любое время
С достоинством сносил он бремя
Гиганта небольшого роста.
И я скажу вам, что не просто
Вот так вот каждый день ****ься.
Ведь так же может обломаться.
И вскоре уж во всей столице
Нельзя найти было девици,
Которая бы не была
В месте с Онегиным близка.

***

ГЛАВА 2

Эпиграф:
****ься с старыми ****ями
Онегину было не вмочь.
И как увидите вы сами,
Он из столици едет прочь.



Онегин едет на село.
Там жить охуйно весело'.
Там утром надо рано встать,
Коров к заутренней ****ь,
Чтоб было больше молока,
А то не доются пока.
Потом поймать за *** быка
И надоить стакан пивка,
(Хоть у быка после такого
Не будет пива никакого,
Онегин этого не знал
И дело браво продолжал).
Потом с пре****женым еблом,
Гонять за пъяным петухом,

***

Отрезать яйца петуху
И отварить из них уху.
Потом пойти к соседу в поле,
На****ить там картошки вволю.
Залезть к соседке в огород
И с****ить всё, что там растёт.
Потом сварить всё это быстро,
Ухи добавить, молока,
И первачка бухнуть канистру –
С такой похмелкой хоть куда!
Потом до речки пробежаться
Пол сотни метров без трусов.
Конечно *** будет болтаться,
Но кто ж заметит в шесть часов.

***

Потом ***нуть с обрыва в реку
И плыть, и плыть куда-нибудь,
Помочь топиться человеку
Или спасти кого-нибудь.
За *** подёргать водолаза
И с****ить маску у него,
Ногой по****ить, пидораса,
Чтоб не догнал ещё чего.
После купания такого
Просохнуть можна на писке.
И присосавшуюся пьявку
С усильем дёргать на соске.
И, нарушая тишину,
***рить песни про войну.

***

Такая жизнь была по нраву
Онегину. Одну забаву
Он заменяль себе другой,
А если не было такой
***рил он водяру строго
И жил тихонько по немногу.
И тут в селе случилось чудо.
Приехал, *** знает откуда,
Какой-то городской мудак,
Который вёл себя не так,
Как все сельски'е пидорасы.
Такой охуйнейшей заразы
Ещё не видели в селе.
Он был всегда на веселе,

***

Любил засесть в сельской пивнушке,
Стихи свои там почитать.
Глухой какой-нибудь старушке
На ухо их во всю орать.
Иль наезджать на злого деда.
Такое внутреннее кредо
Имел наш Ленский молодой.
Это и есть второй герой
Романа нашего. Сейчас
Про Ленского пойдёт рассказ.
Приехал он с лесов Германии.
Рогов оленьих и кабаньих
Пятью Камазами привёз.
Любил охоту он всерьёз.

***

Его в охоте забавляло
С ружья ***рить в что попало.
Он оба глаза мог закрыть
И яйца утке отстрелить.
И так случалось иногда,
Что, без особого труда,
Он холостил пол сотни уток.
Я говорю без всяких шуток!
Но это, правда, ерунда!
Он выпивал. И вот тогда
Ломился в лес ****ь зверей –
Оленей, белок, голубей,
Куниц, мартышек и лосей
И, даже, немцев егерей.

***

Теперь в готическом лесу
Не встретить ни одну козу,
Даже ворону иль лесицу,
Иль не заёбану куницу.
После таких делов, конечно,
Правительство Германии спешно
Решило из страны послать
По дальше нашего героя,
Родных в России повидать.
И он, воздушны замки строя,
Решил, что класно будет там
Гатить по местным медведя'м.
Не очень долго собирался
И в раз в России оказался.

***

В селе, в котором поселился
Наш Ленский, педик и урод,
Наверно бог там помочился,
А так, прелестный уголок.
Прослышал Ленский, что недавно
Известный фраер и мудак
Приехал подлечить исправно
Свой замозоленный елдак.
Решив, что друг в охоте нужен,
А Ленский был с мозгами дружен
И не перечил им никак,
Он к Жене едет на дурняк.
Его Онегин принемает
Поёбку тут же предлогает.

***

Наш Ленский был ещё ребёнок.
Не знал он, что такое секс.
Любил топтать он кур с пелёнок
И видел в жизни только лес.
Но Женя опытный был малый.
Он Ленского приборец вялый
Решил немног полизать.
При этом кончил тот раз пять.
Наш Ленский в раз приобразился.
И на лицо вдруг изменился.
Онегин разъяснил ему,
Что в сексе как и почему.
Как нужно род людской ****ь
И бабам сердце покорять.

***

Владимир Ленский и Евгений
Без тягот, беб, без сожалений
Гуляли, пили, веселились
И очень крепко подружились.
Но вот, однажды, рано утром,
Онегин с Ленским разобутым
Бежали к речке искупаться
И там немного поебаться.
И тут Владимир видит чудо.
Явившись, *** знает откуда,
Лежат две Евы под обрывом,
Откуда прыгали лениво
Два наших парня удальца
Би-сексуальных подлеца.

***

Владимир вовсе растерялся.
Ведь он до этого ****ся
Только с Онегиным одним,
Который стал ему родным.
С ****ями дело было туго.
И взять то их было откуда
В таком задрыпаном селеньи?
И он, в томительном волненьи,
Ждал, что же скажет наш Евгений,
Который вовсе без стеснений
Пачти что в полуголом виде
(На нём лишь были сапоги)
Решил пройтись как бы не видя,
Не зацепив ничьей ноги.

***

Но так случилось, что Евгений
Довольно длинный елд имел.
И наступив на свой толстенный,
Вдруг наебнулся наш пострел.
Теперь рука одной из бля'дей
Застряля в его пышном заде.
Такую позу на просторе
Вы не увидите в ”Плей-Бое”!
Онегин как-то раком стал,
Его громадный *** лежал
Во рту какой-то из ****ей,
На счёт его больших мудей...
Не описать уж никому,
И, даже, чёрту самому.

***

Пока Онегин и подруги
Свои раскручивали руки,
Наш Ленский встороне стоял.
Что дальше делать, он не знал.
Но, даже, из такой ***ни
Онегин выбрался спокойно.
Он, без особой болтавни,
Смог объяснить ****я'м достойно,
Откуда родом он и как
Случился вот такой пустяк.
Потом он Ленского представил,
Который, без манер и правил,
В тот самый миг свой *** заправил
В штанину и её поправил.

***

Девицы тоже не стеснились.
Немного, правда, матерились.
Потом немного отошли
И с женской гордостью ушли.
Их звали Ольга и Татьяна.
Найти нельзя было изьяна
В фигуре Ольги. Её ноги
Были ровны до тошноты.
И, даже, греческие боги
Не знали столько красоты!
Их кривизна совсем немного
Напоминала колесо.
Тошнило всем селянам строго,
Завидев вдруг её лицо.

***

И нос её наискосок
Длиной с жестяный водосток,
На птичек наводил он страх.
В рыжезелёных волосах
Её гнилого парика
Жила уж долго блох толпа.
(И если ферму блох открыть,
То можно бизнес сколотить)
Её краса без парика
Неописуема пока.
Её громаднейшие уши –
Просто богатство для народа.
Они, на море и на суше,
Занятие любого рода

***

Смогли бы выполнить легко.
Да, например, черпать дерьмо,
Или локатором служить,
Обсерватории сменить.
Для нашей радостной страны
Такие девушки нужны.
Им ливчика совсем не надо
Для минус третьего размера,
Им не нужна совсем помада.
Ведь цвет осенне-злого неба
Не перекрасишь ни в какой,
Тем более с такой губой,
Как у весёлой нашей Ольги...
Не часто на прасторах Волги

***

Иль Енисея, иль Невы
Нашли б такую тёлку вы!
Ступней её длиннее нет.
Такой длинны не видел свет.
Сравниться с ней могла бы сразу
Одна лишь ласта водолаза.
Из шеи выросшие ноги.
Уж эти извращенци боги!
Видать, на славу постарались,
Когда родители ****ись.
В толпе, в трамвае, на вокзалах
Она так бёдрами виляла,
Ушами мощно так махала
И ими вихри создавала,

***

Что сразу насмерть убивала
Людей, попавших в эпицентр
Её охуйных колебаний.
Всего же тела её центр
Был сдвинут акушером Ваней
При родах. И теперь она
Совсем горбата и крива.
Даже у ****Ых макак
Столько волос нет на руках
И, даже, в джунглях Амазоньи
Растительности столько нет,
Как у прекрасной нашей Ольги.
Вы не прикалывайтесь только!
Такой ****ы не видел свет!

***

ГЛАВА 3

Эпиграф:
Был бы член до колен,
Я б завёл себе гарэм.



Теперь оставим девок наших,
Спокойно в поле уходящих.
Тем временем наши герои,
Педрилы, бля, и мудобои,
Довольно резво обсуждали
Вот эту тему. И скакали
К себе в котедж во весь опор
Дорогой к нему самой краткой.
И я, подслушав их украдкой,
вам оглашу их разговор.
“Ну что, Женёк? Ты не скучаешь?
А то я вижу – ты зеваешь.
Иль не понравились тебе
Те две подруги на песке?”

***

На что Евгений отвечает:
“Ты знаешь, Вовик, так бывает.
Такой, казалось бы, пустяк
Из головы не йдёт никак.
Вот раньше было лучше дело.
**** любых подруг я смело.
А счас не знаю, что случилось?
Наверно предсказанье збылось,
Которое цыганки две
Предсказывали мне в Москве.”
“И что ж они тебе сказали?”
“Меня в начале заебали,
Потом сказали так и так,
Случится, мол, с тобой пустяк.”

***

“Ждёт дальняя тебя дорога,
Когда натрахаешся много.
Тогда уедешь ты отседа.
Куда? Тут знает только небо.
И там ты встретишь уж тогда
Девицу дивной красоты.
Тебе она будет верна.
И *** твоего длина
Будет как раз для той ****ы.
И вот, видать, сбылось сказанье,
Цыганок старых *** тяганье.
Уж посоветуй мне, что делать:
Прислушаться ли к зову тела
Или болтать свой *** без дела?”

***

Но Ленский занят был другим.
Ему Онегин уж не нужен.
Один цветок им был любим.
И с ним он был интимно дружен.
Цветок тот звался просто мак.
Любил наш Ленский просто так,
В особенности на дурняк,
На лавочке забить косяк
И затянуться пару раз,
Чтоб в голову ударил газ,
И придавить пару колёс.
В Германии любил всерьёз
Он это дело пред охотой.
Там это не было заботой.

***

Но в этом ху'евом селеньи
Можно купить только варенье,
Да табачка пару мешков,
Чтоб не искать себе бычков.
А в Мюнхене однажды летом
Он встретился с лохом раздетым.
На вид - так просто банабак .
В руках в охапке держит мак.
Собаки Ленского завыли
И слуги тоже приуныли.
Но Ленский был уже поддатый,
Ружьё своё он зарядил,
Зажмурился потом ****ато
И яйца лоху отстрелил.

***

Тут слуги резво разхватали
Тот ценный нариков товар.
Борзые с ними поскакали,
Учуяв тот дурнящий пар.
Когда ж наш Ленский в дом вернулся,
Он в ванну, как всегда, залез.
Его слуга давно ширнулся
И со шприцом к нему полез.
Наш Ленский долго отбивался,
Но шприц увидев, растерялся.
Слуга в руках иглу держал
И ****овато долго ржал.
Так Ленский наш, со всем случайно,
Стал наркоманом безпечальным.

***

Оставим Ленского с иглой.
Теперь объект совсем инной
Будет описываться мной.
Сней я уже знакомил вас.
Про Таню счас пойдёт рассказ.
Татьяна – девка молодая,
Ещё совсем-совсем борзая,
Теперь вдруг в думу удалилась.
Пришла пора! Она влюбилась.
Какая ****ь в неё вселилась?
Теперь, с каким она внеманьем
Учебник учит про любовь,
С каким немым очарованьем
В секс-шопы ездит вновь и вновь.

***

Касеты с видео-порнухой
По всей квартире у неё.
И с няней, древнею старухой,
Есть договор, чтоб уж никто
Не знал, что делает она,
Когда сидит дома одна.
И если б вы вошли к ней ночью,
Вы убедились бы воочью,
Какой бардак был у неё.
Куда скатилась! Ё-маё!
Тварить такие вот дела
Любовь Татьяну довела.
Не запретить ей эту гадость,
Пока она приносит радость.

***

В углу её большой палаты
Мужчины копия стояла
Из каучука и из ваты.
Кипа любовных книг лежала.
Татьна наизусть их знала,
Но каждый день их всё ж читала.
В другом углу лежала стопка
Цветных журналов про мужчин.
Она их тихо ночью робко
Смотрела долго до морщин.
В шкафу, на стенах и в камоде –
Изображенья тех, кто в моде:
Ван-Дам, Шварцнегер и Сталонэ –
Её мужчины эталоны.

***

Любовь Татьяну всю съедала.
Что дальше делать, ведь не знала.
Решенье тут нашлось само.
Онегину она письмо
Корявым почерком выводит.
В мозгу мысля тихонько бродит.
ПИСЬМО ТАТЬЯНЫ
Я вам пишу. Какого ***?
Сама не знаю даже я.
Наверно, больше не могу я.
Сильна уж больно страсть моя.
Сначала я молчать хотела.
Поверьте, уж моя ****а
Вас не ****а б никогда,
Но тут надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
На сене выебыть бы вас.
И с вами каждый день встречаться,
И извращеньем заниматься.
А то, с моей сестрой, засранкой,
Тут скоро станешь лезбиянкой.
А я хочу любимой стать!
И вас до смерти заебать!
===
И на *** вас принесло
В наше забытое село?
Я б никогда не знала б вас,
Если б не Ленский, пидорас.
Я посмотрела на него
И поняла, что никого
Нет хуже этого урода.
И тут заметила я вас!
Обычно в это время года,
А на дворе весна сейчас,
Не полюбить Вас, ангел мой,
Нельзя. Хоть вешайся, хоть вой.
===
А если б не узнала Вас,
Тогда, наверное, сейчас
По сердцу я нашла бы друга,
Бала бы верная супруга
И матерью была б как раз.
(Ну, изменила б пару раз.)
===
Но, воля неба, я твоя!
И это точно знаю я.
Ты в снах мне каждый день являлся,
Со мной любовью занимался.
В порнографических журналах
Тебя лишь только замечала.
Но так и быть. Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю.
Я от любви изнемогаю!
Постой. Пойду ка отолью.
Теперь всё в норме. Продолжаю.
Я по тебе, майн Хер, страдаю.
Я бы сейчас оторвалась
С тобою в кайф. Вот ведь занятье.
Или б конкретно напилась.
Боюсь испачкать только платье.
Ну, хер с ним! Кончу ныне я.
Но знай же, милый, - я твоя!

***

ГЛАВА4

Эпиграф:
Перед буйным сексом
Выпей стакан чаю!
Я, лично, без этого не кончаю.



Татьяна рано утром встала,
****у об лавку почесала,
Одела чистые трусы,
Сожрала палку колбасы.
Пошла подулась в туалете.
Ах! Ничего нет лучше в свете,
Проснуться летом утром рано,
Послушать ржание барана,
Бухнуть похмелочно пивка,
В курятник заглянуть слегка,
И вот уж тянется рука,
Хватает быстро петуха.
Ехидный слышется смешок.
****ец! Загнулся петушок.

***

Но что за шум, а драки нет?
Ах, вот что. Едет к нам сосед.
Татьяна очень испугалась.
Ещё б чуть-чуть и точно б всралась.
Большиш шакиловским прыжком
Татьяна залетает в дом.
И похуй, что окно закрыто.
Её табло - давно разбито.
Одежды на лету хватает,
И как-нибудь их одевает.
Помадой красила ресници,
А тушью мазала губень,
В поту вся выбежав, девица
Уселась на скамейку в тень.

***

В беседку вдруг Евгений входит.
Её глазами он обводит.
Одет он скромно, но со вкусом:
На шее галстук голубой,
Заляпан он вишнёвым мусом,
Но всё ж довлоен он собой.
Одет в бермуды он ещё.
Топор весит через плечо.
На нём кроссовки adidas.
Вот настоящий пидорас.
И блайзер задом на перёд.
Уж очень он ему идёт.
И, в довершение портрета,
В зубах большая сигарета.

***

Часов так пять они стояли.
Обоих птички обосрали.
А птичкам похуй, что не Ленин.
Сейчас стату'ей был Онегин.
Онегин выкрикнул вдруг строго:
“****уйте нахуй, ради бога!”
У Жени вдруг беда со слухом –
Дерьмо синици стекло в ухо.
Непроизвольно он рукой
За ухом чешет. Но постой!
В руке же у него топор!
Но Жене похуй. Он в упор
Глядит на бедную Татьяну,
Как на большую обезьяну.

***
 
Татьяна меньше пострадала.
Ворона только в глаз насрала.
Но тут же лёгкий ветерок
Сдул каку прямо на песок.
Видон у Тани был прекрасен:
Парик немного слез на ухо,
По грязной морде лезла муха,
Но всё же взор её был ясен
В свете полнеющей луны.
Но тут звучанье тишины
Онегин вздумал испоганить.
Своим он острым топором
Вдруг размахнулся и потом
Успел пол сотни мух изранить.

***

Косяк вонючих, подлых мух,
Учуяв запахов злых дух,
На нашего напал Евгения,
Как на большой кусок варенья.
Какая участь их ждала,
Я выше описал. Пора,
Читатель мой, пора.
Онегин мчится со двора.
Конечно я пошуткувал.
Такой охуйнейший провал
Не мог случиться с Женей нашим,
Который начал наконец
Пропитым голосом дрожащим
Какой-то нагонять ****ец.

***

Он молвил: “Вы ко мне писали.
И свой портрет ко мне прислали.
Картинка очень не дурна.
На вас она чуть-чуть похожа.
Глядит с картинки чья-то рожа.
А письмецо, видать, сама
Писали ночью длинной, тихой.
Признаюсь, написали лихо.
Когда же я письмо читал,
На каждой строчке *** вставал.
Давно такого не бывало,
Чтоб так вот у меня вставало.
Порвал себе я джинсы Levis,
Об зипер оцарапал пенис.

***

Но что сказать я Вам хочу,
За писмецо я отплачу.
Приймите исповедь мою.
Себя на суд Вам отдаю.
Если б я был селским пижоном,
Кастратом, поцом иль масоном,
Когда б был толстым мудаком
Или горбатым стариком,
Тогда женился бы на Вас
В любой бы день, да хоть сейчас.
Но, к счастью, я мужчина видный,
Имею бицепс незавидный,
Грудак охуйной ширины
И член, невлазящий в штаны.

***

Кабы женился я на Вас,
Облысился бы в тот же час,
Мышца бы опустилась сразу,
И *** упал бы, вот зараза.
Жить Вы бы вскоре обламались
С таким козлом. И враз связались
С любовником каким-нибудь.
А разве в этом брака суть?
Но я скажу Вам откровенно,
Что нравитесь Вы мне, наверно.
Вот и сейчас столбом стоит
Неопускаясь, паразит.
И за последние три дня
Порвал штанов я дохуя.

***

Произнося эти слова,
Непроизвольно топором
Опоры ****ит на дрова,
Беседка валится потом.
А наша бедная Татьяна
Упала посреди фонтана,
Который чинно, без запинки,
Водичку ха'ркал снизу, с дырки.
Такой мароз нагнал Евгений
Сквозь дым его большой Гаванны,
Едва дыша, без сожелений,
Татьяна вылезла с фонтана.
Столь изощрённых матюков
Мир не слыхал много веков.

***

Но Женя руку машинально
Ей подаёт. Она печально
Вдруг посмотрела на него,
Потом подпрыгнула резво'.
Одежды все с себя срывает,
Любовь в её глазах играет.
Она Онегина хватает
За рукава и увлекает
В свой огород, где что угодно
Растёт, живёт себе свободно.
Увидев грядку кукурузы,
Женёк с Татьяной, стиснув узы,
С мыслёй “всё будет заебись”,
В маисе сексом занялись.

***

Чем дальше в лес, тем дятлы злее.
Так Ленский наш, любовь лелея,
Влюблялся в Ольгу всё сильнее.
И даже я уже не смею
Влезать в интимный их роман.
Но это будет всё ж изьян
В моей поэме. Значит всё же
Про Вовку с Ольгой мы доложим.
Я не поэт, но всё ж стихами
Поведаю про их любовь,
И наилучшими словами
Я опишу всё это вновь.
Наверно, мой слащавый тон
Вас загоняет в сладкий сон.

***

Владимир поуши влюбился.
В душе он очень веселился.
Снаружи парень весь пропал.
Он никого не замечал.
Не мог ни есть, ни пить, ни спать.
И, даже, перестал вставать
Его обычно резвый бэн.
Но дунул ветер перемен.
Решил Владимир измениться,
После трёх месяцев напиться
И постирать свои носки,
А то бы помер от тоски.
Он приоделся, снял машину,
У Жени списдил бак бензину.
И через речку, через поле
Поехал прямо к нашей Оле.

***

И вот уж Вовку не узнать.
Глистов готов он целовать.
Теперь он лучший Ольгин друг.
Теперь свободный свой досуг
Проводит вместе эта пара.
Не вытащишь тепер из бара,
Когда Владимир с Ольгой там.
Иль на Харлее по холмам
Гоняют вместе на просторе.
В душе у них нет места горю.
Владимир песни ей играет,
Стих за стихом ей посвещает
И дарит всякую ***ню
С запиской “я тебя люблю”.

***

Онегина совсем наш Вовка
Забыл. И к Ольге напостой
Чуть солнце встанет за горой
Теперь ****рячит резво, ловко,
***хя через тёмный лес
На тачке с лэйбой “Mercedes”.
Совсем забросил он охоту.
Он взял себе одну заботу:
Быть рядом с Ольгой день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь.
Он даже ей носки стирает
И вместо няни приберает
В её захезаной квартире,
Где раньше пахло как в сартире.

***

Но я скажу вам по секрету,
Что Ольга Вовке не давалась.
И вот, однажды, сигарету
Он закурил, подумал малость,
Потом взял острую косу
И вспомнил, что видал в лесу
Он канаплю и красный мак.
Вот полон шприц, набит косяк.
И Ленский наширялся так,
Что не узнал бы свою мать.
Одежды начал он срывать,
Но тут вдруг Оленька вошла.
Но что за ***! Она была
Совсем раздета до гола.

***

Видать, не надо объяснять,
Чего в тот знойный день кровать
Скрипела так, что всё село
Под окна к ним смотреть пришло.
Умели трахаться тогда,
Что и холодная вода
Вдруг в речке бурно закипала,
И поднимался уроган,
Перемещался вдруг курган,
Гроза дождёв всех поливала,
И лес таинственно темнел.
Оттуда звери выбегали,
****ься тоже начинали –
Кто мог, кто должен, кто хотел.

***

ГЛАВА 5

Эпиграф:
Вот и дожили мы
До ебучей зимы.



Но русское гнилое лето
К концу нечаянно пришло.
И, хоть и грусно было ёто,
Жить продолжало всё село.
Уж небо осенью блистало,
***во солнышко дышало,
Вонючим становился день.
На леса конченую тень
Печально небо обосцалось.
Ложился переспать туман.
Гусей ебучих караван
На юг ****рячил. Приблежалась
Охуйно скучная пора.
****ец подкрался со двора.

***

И вот ****ят уже морозы,
Нету ебучих комарей,
Ушли в преданья злые грозы,
Срыгнуло небо снигирей.
Вонючка-речка льдом одета.
Тепер зыбучее дерьмо
На долго замерло само.
На красных ластах гусь предурок
Вскупнуться вздумал – вот урод.
Но увидав на речке лёд,
Нахально выплюнул окурок,
Коньки ****атые купил
И мировой реккорд побил.

***

Весь Лиллехамер его ждёт.
Я за****елся. Недочёт.
Ну где же наши молодцы?
Ах, вот что! Жарят голубцы.
Я вижу на столе бутылку,
Слуга ***рит на сопилке,
И под приятный этот звук
Шипит на сковородке лук.
“Ну что? Как там живёт Татьяна?
Как Ольга бо'рзая твоя?
Налей ещё мне пол стакана.”
“Не сцы Женёк. Вся их семья
Здорова, гонит самогон.
Его прислали мне бидон.”

***

При сих словах сто грам он выпил,
Потом немного закусил,
На лист травы чуток насыпал
И самокрутку закурил.
“Ах, да! Забыл.На той неделе
Мы б увидать тебя хотели
У Лариных на именинах.
Об одговорках и причинах
Я слишать даже не желаю
И дальше ужин продолжаю.”
“Ну *** с тобой! Поеду я.”
“О как ты мил! Мы ведь друзья.
По-этому за стол садись,
Налей ка нам и веселись.”

***

Зима! Крестьянин, набухавшись,
В кибитке тихо сладко спит.
Его лошица, обосравшись,
На всё версту еблом сопит.
С себя одежды все срывая,
Летит подруга молодая
На пятиногом скакуне.
(Мутантов дохуя в селе.)
Татьяна бы'ла русской бабой.
Сама не зная почему,
Когда стучит мороз не слабый,
Любила русскую зиму'.
В снегу любила поваляться,
На лыжах по лесу гоняться.

***

Скатиться с горки с ветерком
И наебнуться прямо лбом.
Коньки любила и хоккей
И красножопых снигирей.
Татьяна верила преданьям,
Древневосточным предсказаньям,
В чихалки верила и в сны,
И в предсказания Луны.
Её тревожили приметы:
Паденье завидав кометы,
Сапёрную достав лопату,
Она, с умением солдата,
Окапываться начинала.

***

Тогда Татьяна точно знала,
Что скоро всем прийдёт ****ец,
Натянет всех на свой конец,
И всё пойдёт опять сначала.
А если не видать Луны,
Тогда прийдёться ждать войны.
Она всцикалась и бледнела,
Когда ебучая звезда
По небу ****скому летела
И исчезала. И тогда
Желанье пошлое Татьяна
Себе загадывала рьяно.
В ту ночь Татьяна напилась
И вдруг гаданьем занялясь.

***

Морозна ночь и небо ясно.
Татьяна приоделась классно.
Но карты в этот раз Татьяну
Решили наебать по пьяни.
И заебавшися гадать,
Татьяна вскоре пошла спать.
Утихло всё. Татьяна спит.
Замучал, падло, гайморит.
И снится чудный сон Татьяне.
Она ****рячит по поляне.
В сугробах белых перед ней,
С охуйной лихостью своей,
Ебучий, шумный и гнилой
Ручей ***рит под горой.

***

Но вдруг сугроб зашевелился.
Медведь от тудова явился.
Татьяна резво разбежалась.
Прыжок. И тут же оказалась
На правом берегу ручья.
И побежала в тихоря.
Но, сучий вы****ок, медведь
Погнал ей маты вслед реветь.
Он тоже разбежался враз
И перепрыгнул, пидорас.
У мишки классная фигура,
Торчит везде мускулатура.
Он комсомолец, активист,
Студент, спортсмен и культурист.

***

Но наша Таня не здавалась.
По лесу жала как могла.
Об пни, коряги спотыкалась.
И тут на лес спустилась мгла.
Она бежит, а он вослед.
И сил уже бежать ей нет.
Татьяна падает. ****ец!
Медведь её забрал, подлец.
Татьяна от испуга враз
Наделала в штаны как раз.
Медведя это не смутило.
Надел он сразу респератор.
(Находчив был наш друг мудило.)
Но вдруг на встречу Терминатор.

***

“Здорово кум! Кого несём?
Как поживаешь?” – “Всё путём.”
“Тогда пошли со мной на ****ки.
Сегодня ж классный праздник, Святки.
Ты будешь рад, дружок, как слон.
За мною в бочке самогон.
Я из машинного масла'
Гоню его. Правда Жена
По****ила меня сейчас,
А я съебался вот как раз.”
Опомнилась, глядит Татьяна –
Медведя нет. Она в сенях.
За дверью маты, звон стаканов,
Как на больших похоронах.

***

Татьяна приоткрылы дверь
И что ж увидела теперь:
Мутанты разные, уроды
Сидят бухают за столом,
Свинину хавают и шпроты,
Веселья дух стоит кругом.
Тут Франкенштейн сидит, мудило.
Бэтмэну яйца придавил он.
Мутанты ниндзя-черепашки,
****атые надев рубашки,
В углу рэпуют втихаря.
Неплохо, честно говоря.
Граф Дракула целует ножку
Красивой человеко-кошке.

***

Какой-то гремлин ****оватый
Разбушевался, и горбатый
Чешуйторогий ****окрыл
Его ***м к стене прибил.
Здесь уже пьяный Супермэн
И вечно ржачный Гуимплен
Затеяли кулачный бой.
Но ведьма с козьей бородой
Срачами выгнала парней
И крикнула: “Ещё налей!”
И тут же маленький урод
Бутылку водки подаёт.
И вдруг, в самом конце стола,
Женька' увидела она.

***

Он, видно, самый главный тут.
Он всем командует, как хочет.
Поёт Евгений – все поют,
Смеётся – все вокруг хохочут.
Не страшно Тане уж совсем.
Она открыла настежь двери.
Всё стихло вдруг. Умолкли звери.
***го сразу стало всем.
Кого от страха вдруг сташнило,
Кому вдруг голову вскружило.
Вампиры, черти, вурдалаки
Свои, вдруг, навострили сраки
И через миг уж рядом с ней
Кружили в танце упырей.

***

“Моё“, - сказал Евгений грозно.
“****ь-копать! Да сколько можна
Пугать подружку то мою!?
Последний раз вам говорю!”
Татьяну в угол он ведёт,
Её тихонько раздевает,
На шаткую скамью кладёт
И *** свой длинный вынемает.
И, развернув через плечо,
Чрез пояс и ещё, ещё,
В конце-концов вес развернул
И с облегчением вздохнул.
При виде этакой длинны,
В порыве нежности штаны

***

Сама Татьяна вдруг срывает.
Естественно, скрипит скамья.
Какой-то гремлин подсекает.
Но ***рогая змея
За хилый член его кусает.
Гремлин кричит как пидорас.
Онегин вскакивает враз
И громким голосом орёт:
“Какого ***! Что за чёрт!?”
Но, неожиданно для всех,
И под всеобщий громкий смех
Оборотился гремлин в Вовку.
И гордо, при уродах всех,
Он вытащил свою морковку.

***

И говорит он Жене прямо:
“Ах, сукин кот! Не я ль с тобой
****ся утренней зарёй,
Не я ль тебя любил как маму!?”
Онегин разволнован был.
Его бэн всат и зашибил
Насме'рть Владимира беднягу,
Порвав ему даже рубаху.
Повержен Ленский. Страшно тени
Сгустились. Охуенный крик
Раздался. Хатка наебнулась
И Таня мокрая проснулась.
Глядит – уж в комнате светло.
В окне какое-то ебло

***

На Таню весело взерает.
В глазах весёлый лучь играет.
Ах, это Ольга на легке
И говорит: “Скажи ты мне,
Кого ты видела во сне?”
Но Таня ***-что ей сказала,
Только плечами пожимала,
Да всё молчала, будь-то ей
В рот надовали сто ***й.
И вот пришла пора веселья.
Гостей уж целый полон двор.
И в сорок градусов уж зелье
Поставлено уже на стол.
Its party time for all.

***

ГЛАВА 6

Эпиграф:
Если спирт не помог,
Отправляйте прямо в морг.



Зачуяв запах водки русской,
Гостей слетелось дохуя.
Порадывать гостей закуской
Сумела Лариных семья.
И, даже, местный вытрезвитель,
И монастырь, богов обитель,
Решили распустить на время.
И алкашей весёлых племя
Теперь искало себе койки,
Чтоб отпустить ****ям грехи
После убийственной попойки.
Такие были пироги.
Соседи съехались блатные –
Все в мэрседэсах, все крутые.

***

А, в общем, съехалось прилично
Гостей. Хватило бы Столичной.
Такой вопрос измучал всех.
В гостинной раздавался смех.
Какой-то местный пидорас
Играл на саксофоне джаз.
Воть кушать подали. Толпа,
Толкаясь, падая сперва,
Уселась мирно за столом.
Работа челюстей потом
Сопутствовала им весь час,
И тосты слышались подчас.
Когда немного все упились,
Само собой, разговорились.

***

Вдруг двери настежь. Ленский входит.
И с ним Онегин. Вот ****ец.
Явился педик, наконец.
Татьяна глаз с него не сводит.
“Бери бокал! Садись за стол!”, -
Кричат ему. И Рок&н&рол
Местный оркестр выдаёт,
И ****ь какая-то поёт.
По-всюду дух веселья бродит,
По-всюду все едят и пьют.
И вот уж песню все заводят
Про Стеньку Разина. Разводит
Уж классных тёлок местный мэн,
Творец супружеских измен.

***

Под звуки группы Pat Shop Boys
Танцуют все, а наш герой
Решил дохавать шашлычёк.
А Ленскому и не вдомёк,
Что на него Онегин смотрит.
А тот с Татьяной танцы водит,
На ушко что-то ей мути'т,
И жар в груди её горит.
Наш Женя, охуев от злости,
Поклялся Ленского взбесить,
Ему порядком отомстить.
И тренерованные кости
Евгения уже скрипят
И ****ить Ленского хотят.

***

И вот оркестр заиграл
Очередной медляк. Евгений
Шашлык свой быстро дожевал,
И, без особых там стеснений,
С досадой покидая стол,
Спокойно к Ольге подошёл.
И вот уж с Ольгой он танцует,
Вокруг толпа во всю ликует,
На ушко шепчет что-то ей.
А Ленский видит всё и к ней
Подходит, дёргает за руку
И на балкон отводит суку.
И, заведя с ней разговор,
Устроил ей сплошной террор.

***

Бедняжку Ольгу так заездил,
Что та и ползать не могла,
Потом по морде Жене съездил
И вызвал на дуэль, козла.
Никто в бушующем экстазе
Не замечал такой беды.
Алкаш какой-то в унитазе
Решил испить себе воды.
Под Scorpions все танцевали
Внизу, на первом этаже,
А на верху подруг ****и,
А те, что кончили уже,
За стол садилися опять
И продолжали пировать.

***

И вот уж вскоре всё стихает.
Гостей на сон всех пробивает.
Вот поутих бокалов звон.
И замок в спячку погружён.
Онегин, сев в свой лимузин,
***рит в нём домой один.
С тяжёлой утром головою
Онегин рано поднялся',
Потом одеждой занялся':
Её отчистил от помоев.
После забойной вечерухи
Утром подохнешь с голодухи.
Онегин это испытал,
За бары он слугу поднял

***

И через несколько минут
Он был уж сыт, одет, обут.
Бушует за окном метель.
И тут он вспомнил про дуэль.
Вот бронированный кавбой
Везёт тачанку за собой,
****рячит к месту драки братской -
Это наш Ленский, с рожей ****ской,
Везёт оружие с собой
На честный, безкорыстный бой.
Онегин сел на свой Харлей,
Бронежилет одел скорей.
Любимый автомат АК,
Который бъёт наверняка,

***

Висит на шее у него,
Мечь ниндзя за спиной его
И пара разрывных гранат –
Онегин был войны фанат.
И вот уж съехались друзья.
Их секунданты втихоря
О чём-то тихо зговорились.
Онегин литр им поставил.
Естественно, они напились.
И, безо всяких строгих правил,
Бой начался за честь, за славу,
За женщину и за забаву.
Вот первый Стингер полетел,
Потом МИГ-27 взлетел.

***

И вот уже в глуши лесной
Кровавый развязался бой.
Онегин в ход пускает танки,
Но Ленского полки, засранки,
На мясо танки пописали,
Танкистов нахуй искромсали.
Свою пихоту Ленский ввёл
И за собой её повёл.
Но по дороге им монах
Какой-то встретился в кустах.
В кустах он тихо мирно спал
И ни к кому не приставал.
Но Ленский, пидорас бухой,
Переебал его ногой.

***

Монах такой обиды грубой
Не мог стерпеть и потому,
По шаолиньски он зарубу
Устроил Ленского полку.
После такой охуйной драки
В лесу дымились только сраки.
А Ленский чудом уцелел.
От туда он стрелой летел.
И вот уж кончились ракеты,
Гранаты, пули. Пистолеты
Одни остались у врагов.
Но тих был их бивуак открытый,
Кто рожу клеил, весь избитый,
Повсюду горы матюков.

***

Но вот уж солнышко встаёт.
С тяжёлой мутной головою
Какаой-то секундант встаёт.
Кричит, чтоб все вставали к бою.
Онегин с Ленским быстро встали.
Друг друга нахуй посылали.
Но что за ху'ева беда?
Их кольты унесла вода,
Мечи в снеги все поржавели,
И в тёплые края летели
Их стрелы в месте с луками.
Разве с такими суками
Можно идти стреляться?
Так можно вкрай задраться.

***

Их секунданты удалились
На совещание в кусты.
Через пол часика явились,
Ширинки застегнув, скоты.
“Мы совещались и решили,
Что в мире нету лучше силы
Чем сила мощного ***.
Так что давайте уж, друзья,
К деэли быстро приступайте.
Свои бандуры вынемайте.”
Когда, раздетые обое,
Герои наши рвались к бою,
Их развели на сто шагов.
На лицах яростных врагов

***

Сейчас горела жажда мести.
Не запятнать бы только чести.
“Теперь сходитесь!” Хладнокровно
Дрочили тихо два врага.
Походкой геев плавно, ровно
Четыре перешли шага.
Шаги к губительной измене.
Свой длинный бэн тогда Евгений
Вдруг начал громко матюкать
И на домкрате подымать.
Вот пять шагов ещё ступили.
И Ленский, жмуря левый глаз,
Стал в жопу целить, пидорас.
Но тут у Жени быстро встал.

***

Поднялся вихрь над землёю.
А наш Владимир уж лежал,
Сражённый вражеской ***нёю.
Такой вафли' не видел свет.
Погиб безрадостно поэт.
Друзья мои, вам жаль поэта?
Ну, что ж поделать, рифма эта
Случайно мне в мозги пришла.
Но в том и мысль моя была,
Что если девушка твоя
С каким-нибудь ****оворотом,
Лохом горбатым, мерзким жмотом
Себе танцует втихоря,
Пошли в ****у тогда её.
Найдёшь другую, ё-моё!

***

ГЛАВА 7

Эпиграф:
И на *** нам нужна
Эта ебучая весна?
Чтоб наебаться дохрена.



Гонимы мощными срачами
С ***в окрестных, уж снега
Сбежали с мутными мудями
На охуевшие луга.
Улыбкой злостною природа
Уже встречает утро года.
Синее блещут небеса,
Блоха застряла в волосах,
Пчела свой орган половой
С усильем тащит за собой.
И обнажённые леса
От злости молча зеленеют,
А звери громко с них ***ют.
И надвигается гроза,

***

С надеждой высцаться на это,
В предверье радостного лета.
Но описанием природы,
Наверно, вас не удевлю.
Чтоб не ****ели без заботы,
Продлю историю мою.
При****ок Ленский! Молодая
Не долго Ольга горевала.
Себя другому предлогая,
От горя очень не страдала.
Какой-то педик из Германьи,
Какаой-то лох её вниманье
капустой пышной смог привлечь
И тут же на кровать завлечь.

***

После лихого препихона,
После мудей глухого звона,
После пятиминутной страсти
Казырный туз червовой масти
На Ольге вдруг решил жениться,
На свадьбе хорошо напиться.
Но только свадьба отгудела,
Чтоб тёща долго не ****ела,
Наш Немец Оленьку по пьни
Nach Deutschland вывез в чемодане.
А через сорок дней спустя,
Развод уж подпивал судья.
Наш немец – не простой козёл,
Он крупно Оленьку подвёл.

***

Он сутенёром оказался.
И, чемоданчики собрав,
В арабские края подался.
В гарэм там Оленьку продав,
Большие бабки зашибил
И в Каллифорнию поплыл.
Он чист как горное стекло.
Такое дело с рук сошло.
А что ж случилось с нашей Таней?
Как поц она без дела бродит,
Как в зоне всё по кругу ходит
И всё глядит с надеждой тайной
На дом соседский за горой,
С душёй, наполненной тоской.

***

Был вечер. У кого-то роды
Бухой сантехник принемал.
И, ради современной моды,
Народ в пивнуху рэповал.
Татьяна, что бы как то скуку
Убить на раз и свою муку
Вином немного заглушить,
Собралася в лесу запить.
И вот уже в лесу Татьяна.
Она ебошит самогон.
Вот в голову ударил он.
На всё она глядит уж пьяно.
И, подключив автопилот,
Куда-то Таня уж идёт.

***

Но у соседского холма
Татьяна увидала вдруг –
Стоит какая-то изба,
Громадный двор лежит вокруг.
Стучит Татьяна в ворота'.
От туда лай собак полста
Доносится совсем не громко.
Татьяна разбежалась ловко.
Прыжёк. И взята высота.
Её собаки обступили
И по собачьи материли.
Но тут кобыла подошла.
И, закусивши удила,
Вдруг пёрднула уж как смогла.

***

От запахов таких чюдесных,
Не долго думая, собаки
В краях неведомых небесных
Свои теперь чесали сраки.
Татьяну спас экскурсовод,
Какай-то педик и урод.
Когда очухалась Татьяна,
Душевная проснулась рана
В груди её. И тут она
Экскурсоводу рассказала,
Что здесь Евгения искала.
Экскурсовод ей оъяснил,
Что Женя в Польшу укотил.

***

И что он может ей по дружбе
Именье Жени показать
И , как положено по службе,
О нём всё Тане рассказать.
Экскурсовод с Татьяной входит
В огромный зал. Его обводит
Она глазами. Всё пред ней,
При свете восковых свечей,
Блестит, сверкает и сияет.
(Онегин толк в искусстве знает)
В прихожей зале бюст Венеры,
Скульптуры женщин обнажённых,
Картины педиков влюблённых
И Будда – символ новой веры.

***

Но что ж Татьяна увидала,
Когда вошла в соседний зал,
У Тани челюсть вниз отпала:
Целый гарэм подруг лежал
На дорогих диванах в зале.
Одни журнальчики читили,
Другие пели, танцевали,
А третьи вовсе развращали
Какого-то лоха в чалме.
Он евнухом, видать, работал.
Покрылся он холодным потом
И весь измучался уже.
Подруги же его раздели
И уложили на постели.

***

И тут наш евнух Ваня враз
Послал работу к чёрту нахуй,
С досадой разорвал рубаху
И трахаться полез как раз.
Экскурсовод, конечно, Таню
Из зала быстренько увёл.
В соседний зал, точнее, в баню.
Потом в спортзал её повёл.
В спортзале негры разминались,
Точнее, массово ****ись.
Когда экскурсовод вошёл,
Они вдруг кончили все спешно
И за мячи взялись конечно
И заиграли в баскетбол.

***

И вот экскурсия в дом Жени
Пришла к концу. Экскурсовод
Татьяну за руку берёт.
И говорит без сожалений,
Что он влюблён в неё как слон,
И что безумно счастлив он,
Что встретил женщину такую,
Что не полюбит он другую.
Отводит Таню в туалет
И делает ей там миньет.
Но возбуждённая подруга
Предат совсем не может друга.
В слезах вся голая она
Домой пошпарили одна.

***

А дома старая карга
Решила навестить сынка,
Проведать внучку заодно,
Сходить с ней на сеанс в кино.
Когда отец нагую дочку
В дверях увидел, то вскричал:
“Ну хватит! Надо ставить точку!”
И попку Тане заругал.
“Давно уж замуж ей пора!
А то резвится, детвора”.
Старушка-мать тогда сзывает
Совет семейный. И скликает
Уж на него всю их родню.
И гонит всякую ***ню.

***

Что надо, мол, Танюшу нашу
В Москву везти этой зимой.
И что разхлёбывать всю кашу,
Видать, прийдёться ей самой.
Сама найдёт ей жениха.
А Таню – в монастырь пока.
И вот везут её в Москву.
Сама, не зная почему,
Татьяна слушалась старушку,
Её причудам потокала
И никогда не возражала.
И, почесав свою макушку,
Найдя под койкой свой псалтырь,
Татьяна едет в монастырь.

***

ГЛАВА 8

Эпиграф:
Гомосексуалисты и лесбиянки,
Металлисты, хипари и панки,
Любители техно, рэперы и рокеры,
Слесаря, фрезеровщики и токари!
Слушайте мой разумный совет!
Если подруга не даёт,
Соглашайтесь на минет.



Прошли уж годы. Наш Евгений
Теперь не слабый бизнесмэн.
Немало острых ощущений,
Незабываемых измен
Он испытал в своём ваяже.
Он побывал в Китае, даже,
И в Шаолине побывал,
Там кунгфуистом злостным стал.
Загнал российский флот Вьетнаму,
А космодром продал в Панаму
И в США пол армии продал,
За воровство в тюрьму попал.
Продав секрет смирновской водки,
Устроил он побег на лодке.

***

Евгений наш за эти годы
Делов не мало натворил:
Он унитазы для народа
Из-за границы привозил.
Но бизнес вскоре надоел,
И шлюхи тоже заебали,
Враги вконец его достали,
Да и в тюряге посидел.
И вот Онегин наш попал
В Москву, на охуезный бал.
Опять знакомые всё лица.
Неслабо встретила столица
Её недавнего героя.
Видать, не будет здесь покоя.

***

И сразу и почёт, и слава,
Известность, популярность, честь.
И на балах одна забава.
Да всех делов не перечесть.
Теперь подруг полно опять.
Любую Женя может снять.
И вот, в один из вечеров
Онегин, как всегда, готов.
Мутит с какой-нибудь невинной.
Ударил в череп градус винный.
И вдруг, о боже! Что за чудо?!
В дверях Татьяна! Но откуда
Она здесь очутилась вдруг?
И стихло разом всё вокруг.

***

Татьяна очень изменилась.
Давно уж вся в неё влюбилась
Москвы мужская половина.
Сама Татьяна в том повинна.
Одежды, как у интердевы
И сексуальные манеры.
Но Женю очень удевило,
Что не одна была Татьяна.
За руку с нею шёл мудило,
На всех глядел он как-то пьяно.
Онегин друга узнаёт.
К нему он тот час же идёт.
“Ах, друг Евгений к нам явился!
Да посмотри, ещё не спился!”

***

“Рассказывай, как там дела,
Как поживаещь, как жена?”
“Я не женат. Ошибся ты.
О брачной жизни лишь мечты
Остались у меня теперь.
Закончил с ****ством я, поверь.”
“А это вот моя жена.
Такие вот у нас дела.”
У Жени челюсть отвалилась.
“Что за ****ёж! Скажи на милость?!”
“ Нет, Женя. Это правда всё,”-
Сказала Таня весело'.
В душе её шумела буря.
И Таня, мыкалки зажмуря,

***

Всё вспомнила как страшный сон.
Но не заметил это он.
Онегин тут же сам не свой.
На геликоптере домой
Летит, спешит к себе в Женеву.
И, захватив с собою деву,
С ней там же сексом занялся,
Но все ж не кончил до конца.
После такой кошмарной ночи
Не мог сомкнуть Онегин очи.
Он бился головой об стены,
Он резал бритвой себе вены,
Стрелялся, прыгал из окна,
Но так не помер до утра.

***

Онегин сел в свой вертокрыл
И к танечке в Москву поплыл.
По факсу шлёт он ей письмо.
А, к стати, вот оно само.
ПИСЬМО ОНЕГИНА
Откроюсь Вам: в душе свербит
И вырваться наружу хочет,
Чужой какой-то там хохочет,
И гоблин мой по вам скорбит.
Чего хочу? И так всё ясно.
И Вы, наверное, прекрасно
Увидели во мне желанье.
О вот пишу я Вам посланье.
===
Случайно Вас когда-то встретя,
Фигуры Вашей не заметя,
****ься с Вами не посмел.
Своёму енку не дал ходу,
Свою ***вую свободу
Я потерять не захотел.
Ещё одно нас разлучило:
Наш милый Ленский, вот мудило,
Нещастной жертвой раком пал,
За Оьгу-****ь он жизнь отдал.
И я тогда, ни чем не связан,
Занялся бизнесом как раз.
Какой же я был пидорас,
Как лохонулся, как наказан!
===
***ня всё это и ****ёжь.
(Замучала собака вошь.)
Я проще всё для Вас скажу.
Люблю я Вас как анашу,
Как литр водки, как бильярд,
Как голубой иль как маньяк.
Сильнее чувства в мире нет.
И ни один ещё поэт
Такого чувства не видал
И *** его бы описал.
===
Нет. Поминутно жарить Вас,
Повсюду целоваться с Вами,
И зад как сочный ананас
Избить мощнейшими срачами.
Зудеть на ухо и слюнявить
Вам тело грубым языком
Или от скуки Вас избавить,
Ударя в череп молотком.
Иль укусить за ухо больно.
Наверное, уже довольно
Вам объяснять, что с Вами я
Проделал. Воля бы моя.
Вершина саддомазахизма
И радость злого похуизма
Была б доступна нам с тобой.
С твоею половой губой
Проделал я б такое диво,
Что клитер бы тогда бурливо
Вдруг закипел, поднял бы вой,
Супер-оргазм тогда с тобой
Случился тут же, и на век
Родился б новый человек.

***

Прошёл уж день, и ночь прошла.
Онегина тоска взяла.
Ответа нет, а он всё ждёт.
А в голову моча течёт.
И вот ударил в мозг расствор.
Онегин, сняв с трусов затвор,
Бежит скорее в туалет.
Такого облегченья свет
Не знал уже давным-двно.
И, даже, в западном кино
Не сцали так, как наш герой.
Хотя встречаются порой.
Опорожнившись хорошо,
Он к Тане на приём пошёл.

***

Но только входит он во двор,
Татьяна матюкаться стала.
Не завязавши разговор,
Срачами выгнала нахала.
Но не в своей Онегин власти.
Одни командуют им страсти.
И он, не всилах их сдержать,
Ещё раз счастье попытать
Решил в бушующем экстазе.
И наш Онегин чрез забор,
Не видя в том себе укор,
С волненьем быстро перелазит.
Стрелой влетает в хату враз
Наш неисправный пидорас.

***

В прихожей нету ни души.
Как у турецкого паши,
В гостинной только баб гарэм.
Но Женя не для пошлых тем
Пришёл сюда. И потому
Он ****ей нахуй посылает
И глубьже в дом он убегает.
Он хочет лишь найти одну,
Которая ему дорже,
Чем толстый белый прыщ на коже,
Чем забродившая моча,
Чем *** от чёрного грача,
Чем сковородка вкусных вшей,
Чем нюхать в подворотне клей.

***

Но Тани, вроде, нигде нет.
Онегин уж разволновался.
Один лишь только туалет,
Неосмотрённый им, остался.
И Женя мчится уж туда,
Где очень чистая вода
Приятно плещет в унитазе,
Где можно отдохнуть всегда
Иль взблевонуть в очко, когда
Ты до всырачки на Кавказе
Вдруг перепил какой-то чачи.
И вот Онегин резво скачит
Под дверь с табличкой waterclouse,
но вдруг в душе застыл вопрос.

***

Дверь отворилась, что ж его
С такою силой поражает?
Татьяна, глядя на него
И сидя на толчке, рыдает.
Но что же это – геморрой,
или случилось что порой?
Женёк к ногам её упал,
Платок из задницы дастал.
К Татьяне он его подносит
И сильно высморкаться просит.
Никто потом понять не мог,
Чего свалился потолок,
И стены тоже завалились,
А слуги в соплях утопились.

***

Но наши голубки совсем
Такой беды не замечали.
И продолжали уж затем
Свои галимые печали
Грузить друг другу втихаря.
Про них поведаю, друзья.
“Довольно, Женя. Я должна
Базарить свами откровенно.
Вы ненавидите меня
За то, что весь в соплях, наверно.
Онегин, помните тот день.
Когда-то кукурузы тень
Спасла нас от ожёгов жопы.
Как молоды мы были оба.

***

Я рада, если моё тело
Вы не забыли до сих пор.
И знайте, я б такое дело
Проделала бы. Но укор
В моей душе мне не даёт.
И муж, наверно, не позволит.
Он нас, наверняка, убъёт
Или случаянно заколит,
Есле узнает про такое.
И вечный обретём покой
В могиле рядом мы с тобой.
И лишь звучание немое
Будет носиться ветром где-то,
Про нас расскажет всему свету.

***

Меня пугают до усрачки
Такие мысли и задачки.
А счастье было так возможно,
Так близко, но судьба моя
Уж решена, как было можно.
И вот теперь рыдаю я.
Женилась я, и Вы должны,
Я Вас прошу, меня оставить,
С моей невестою поздравить.
“ Но, Таня, замужем же ты!”
“Теперь уж, Женя, нет. Увы!
Полами поменялись мы.
Мой муж, хирург и голубой,
Задумал стать моей женой.”

***

“Теперь уж вместе он и я –
Транссексуальная семья.
Не разольёшь нас и водой.”
“Но ты же женьщина, постой!”
“Нет, Женя. Пред тобой мужчина.”
“Чем ты докажешь?!” – “ Ты, скотина!
Не веришь мне! Ах, так! Тогда
Смотри, ***дло ты, сюда!”
И Таня с этими словами
Свои трусы тогда сняла.
Елдыще с мощными мудями
Явились взору. Вот дела!


***

Она ушла. Стоит Евгений,
Как будто всё страны дерьмо
Упало на него само.
Таких приятных ощущений
Давно Евгений не имел
И тормозить их не посмел.
Но тут, походкой пидораса,
Татьянин муж вошёл, зараза.
И здесь героя моего,
В минуту злую для него,
С голодным педиком оставим.
И громко, радостно поздравим
Себя с концовкою. Ура!
Давно, не правда ли, пора.

***

Хочу проститься я с тобой
Читатель, кто бы ни был ты –
Дружбан иль педик голубой,
Иль дева дивной красоты.
Ты не ищи напрастно тут
То, что со мною приключилось.
И Таня, и Онегин шут –
Всё это мне во сне явилось.
И не ищи в строках случайных
Моих ты мыслей безпечальных.
Их просто нет в моём романе.
Да и в мозгу как в барабане
Пустует пустью пустота:
Для сердца – просто красота.

***

И если я, совсем случайно,
Не там поставил запятую,
Ты матюкнись как бы нечайно,
Ведь не писал же всё в пустую.
Теперь прости, читатель мой,
За сим расстанемся с тобой.
Прости и ты, Онегин Женя.
Расстаться нам пришло уж время.
Прости, что обосрал тебя,
И ты, Сергеичь. Не ругайся.
Ну, есле хочешь, матюкайся.
Поверь, писал я всё любя.
Татьяна, больше не печалься.
В постель с женою отправляйся.
И испытай мужское чувство,
Познай блаженное искусство.

***

И те, которым как-то в школе
Я строки первые читал,
Налейте мне. Напьёмся вволю.
Но я ещё не всё сказал.
За пивом сбегайте, друзья.
Поэму всё ж закончил я.
Отметим всё это на воле.
Напьёмся нахуй к чёрту в волю.
Отметим школы окончанье,
Десятилетнее страданье.
Бухнём за десять славных лет.
Пускай напишут с нас портрет
Иль песню сочинят лихую,
Чтоб спели мы её в сухую.