6. Новая жизнь

Январь за окном, и предсмертную кротость
Заснеженный город безмолвно хранит,
В грядущее смотришь, как в темную пропасть,
Бессмыслицей мнятся прошедшие дни.

Мы пробуем тьму разогнать и согреться,
Наполнить бокалы и лампы зажечь,
Но с каждым ударом усталого сердца
Вливается в жилы уныния желчь.

Густой меланхолии черные волны
Смывают воздушные наши дворцы,
И тихо всплывает в сознании сонном
Смешная, но цепкая мысль: «Суицид».

Я знаю всю пошлость трагической позы:
Не лечится боль наложением рук,
Однако присутствие этой угрозы
Наполнило смыслом мой зимний досуг.

В бессонные ночи я часто следил как
Шершавой метели колышется тюль,
И чувствовал нервным, звериным затылком
Совиные взгляды серебряных пуль —

Так звезды смотрели, вскрывая умело
Печали моей календарную суть.
Подобно стреле из священной омелы
Пронзала мне вьюга открытую грудь.

И в эти минуты холодный рассудок
Познал помутненья полночного боль,
Пройдя по канату растянутых суток,
Январскую бездну измерил собой,

На стыке времен, в пустоте Рагнарека
Увидел не гибель — рожденья восторг,
И, с радостью став соучастником рока,
Предсмертную кротость из мыслей исторг.

Январь за окном, но весна в моем теле,
И пошлая слабость уходит из рук.
Отчетливым шепотом теплой капели
Наполнился сердца ожившего стук.