Летний сад

        Памяти учителя и друга
замечательного русского историка
проф. Ю.Д. Марголиса


I
 
Приди ко мне, мой друг приветный!
Среди протянутых мне рук,
Твоя рука и взгляд ответный
Дороже всех сует вокруг.

Я счастлив! Жизни пояс тесный
Ты разорвал мне скучный круг,
И на крылах стиха мне лестный
Ты освятил души досуг.

Я жду, когда ты путь окрестный
Моей задумчивой глуши
Стихом пройдёшь, как ходом крестным
Идут к Нему, где свет души.

***

Весны расцвет. Огонь пристрастный
В руках соборных бирюзы,
Прохожим шлет привет свой ясный,
Играет искрою слезы.
Блестят на солнце храмов главы,
И свет рождественской Зари 
Горит в стенах Любви и Славы
Не важно, сир кто иль цари.
И лишь двуглавые орлы
И равнодушны, и безлики,
Прошедшим днем времён дали
Они в глазах моих велики.

II

Устало солнце луч прямить
На венценосные преграды,
И блеском волн Невы дразнить
Орлов недвижимые взгляды,
И над простёртою Невой
Полёт держать их стороной
Вблизи дворцов, где крыл вздымая,
В тени державной обнимая
Ворот дворцовых в злате вязь,
Покоен их не спящий глаз.

..Остыл огонь, что в небе ясный,
В пыли дорог легли лучи,
Среди дерев в тени неясный,
Прохладой вод своих несчастный
Фонтан игристые ключи
Вздымает к небу, что персты.

Скатилось яркое светило
За горизонт, огня черты
Земля вращением сокрыла,
Уйдя под серп седой луны,
И вот наклонною прямой
Огнь лижет камень мостовой...

III

Люблю весны я дни и ночи,
Когда снега впитали почвы.
Пошла листва, и Летний сад -
Старинных статуй славный ряд,
К себе зовёт сердца и взоры,
И никакие разговоры
Нас не удержат у ворот,
Где разве что ночей дозором
В круг света яркий фонарей,
Что под Луной огней узором
Безмолвно льют в Неву елей,
Влетит рассеянный Борей
Из любопытных мотылей.

Пройдя булыжным тротуаром
Ворот разверстые уста,
Времён не тронутых пожаром
Событий, лиц - глядим – чреда
Из всеми читаных романов
Нам прошлый век несет сюда.

Мы вспомним Ларину Татьяну,
Её любви прощальный лист,
Весны застывшую в ней рану,
И чувств печальный апофиз.

И им виновник благородный -
Онегин, что страстям холодный.
Давно искательства мечты
В нем сплин сменил – зевок беды,
И отстранённым дел умом
Он не нашёл ни в чём резон.
Так суеты он враг беспечный
Сменил деревней свет увечный,
Расставил книг на полках ряд,
Пытался корень вековечный
В них смысла сущего искать,
Но бог не дал ему подъять.
В себе от чувств он ум свободный
Для счастья личного бесплодный
Хранил от лет до злой тоски,
Попав в конце любви в тиски.

Так ветер севера ненастный
Тепла не даст, летя напрасный,
И солнца свет дерев цветы
Не вяжет в горние плоды,
И корень дерева несчастный
Впустую сок земле причастный
Стремит по ветвям вверх поднять,
И плод в них сладостью объять.

IV

А на аллеях старых парка
Среди расставленных скульптур -
Варшавы пленных креатур,
Нам время кажет все изъяны
Безукоризненной красы,
Лишенной жизни и души.

В них идеал для глаз прекрасный
Был в камень вставлен безучастный.
Он поколенья единит,
Как бог собой над всем стоит,
И в нём народ свой путь находит
И корень общий всем выводит.
И на пространствах всех времён,
Во все века для всех сторон,
И в вечера, и в день рассветный,
Что солнцем встретит нас приветный,
Послав нам луч, пройдет в окно,
Как тайн раскроет чрез стекло, -
Что красота, та чувства суть,
Что через ум к нам ищет путь!
И души наши ней, полня,
И в чувстве меру находя,
Мы смысл находим в том глубокий,
Что ум чрез чувство дан высокий,
И чувство нам крылом ума
Собой стремится ввысь, царя!

V

Как в полдень жаркий пушек гром
Луною отдаётся
От стен, и воздух дрожью рвёт,
И сон, что морит нас и жжёт
В висках от солнца болью бьётся,
И мы от света в тень бежим,
Так в залах пышных нам неймётся,
И тлен пугает нас, и тени всюду зрим,
И краски пыль несёт в нас из картин,
И в Летний сад
Душа из сил всех рвётся!
Тогда, минуя мрамора пороги,
Стремимся прочь подальше от дороги,
Что в пышные дворцы собою приведёт,
Пока нас солнце парит у ворот...

Но мне милы дворцов те входы,
Где сторожат их сыты львы,
И в бронзе золоченной своды,
Их вверх стремящие колонны,
И расписные потолки,
Где узнаваемые тени
Со стен глядят на наши дни.

Когда же ночь нам звёзд откроет,
И в тёмном зеркале Невы
У берегов огни построит -
Столбов чугунных фонари,
Тогда оставим до утра
К друзьям поклонные походы,
Как экстраверты бытия,
Где Сад нам истина свободы...

VI

Пускай же чувство в век ненастный -
Наш век, где мир как гость нечастый
Прочь скромный кров, презрев, бежит -
Обычай россов дух хранит!
Где пир ли праздников застольных,
Иль вид могил, где слёз невольных
Нам набежит, - везде найдём
Мы связь души с судьбой времён.

И если далее дороги,
Что от рожденья нас ведёт,
Нам встанут образы, где боги,
Как мы раз Парка им прядёт,
И там найдём мы нам причастный
Тот мир, где гений жизни страстный
Соединил в сердечный круг
Нам бездны две крылами рук.

VII

Так бросим взгляд слегка небрежный
Детей на дней черед безбрежный,
И в глубь далекую всех дней
Зайдём познать величье в ней!

Куда душа летит, стремится,
Когда страдает и томится
За друга, брата или мать,
И болью их даёт нам знать,
Что наша плоть едина в муке
И не выносит боль разлуки?

Иль мать, когда дитя вдали,
Что извелась. Ей  до зари,
То плач вдруг кажется далёкий,
То грудь щемит, где стон глубокий.
И глаз ей черные круги,
Как бездна мрачная воды
Души протягивают руки
Чрез пропасть горькую разлуки.
Души тогда единокровной
Повиснет мост над бездной чёрной.

Иль может ты, кто эти строки
Прочтёт неведомый собой,
Кто встанет с поднятой главой
Пред мором против гиблой склоки!
Где ты нам жертвенный герой?
Где нам флюид твоих потоки?
В нас совесть подлою змеей
Свернулась в низменном пороке,
И горек мне в нас смысл пустой,
И низки мне холопства токи.

Мне не дано узнать причину,
Когда средь гибельных нам дней
Значенье малое я в ней
Найду себе, что б их пучину
Избегнуть мне, - в них мне важней,
Чтоб мир ту бездну и кручину
Быть может жертвою моей
Прошёл как ветр травой степей!

И потому я тип мной схожий
Люблю особенно. В погожий
Я час для смысла путь ищу,
И, походя, мой грех, – ропщу!
Событий частных наблюдаю,
От них уже ничто не жду,
И с Марксом под руку иду.

VIII

Но мой герой, из сказки вещей,
Иль современник мой средь дней
Бегущих чередой своей
Сквозь нерв событий, что как клещи
Сжимают сердце всё больней,
- Молох! - ужели он сильней,
Ужель Эринний звать мне к мести
Во имя Родины моей!

Пустое дело без оглядки
Бежать, когда пожар огней
Нам застилает счастье дней,
И с властью нам не лучше в прятки
Играть среди гниющих пней
Рождённых мёртвыми идей.
Пусты родильные ей схватки,
Великих нет в ней нам людей,
И пред величием теней
Мы умолкаем, ведь порядки
Иные к счастью нам нужны,
Всеобщей силою важны
Права, - не мерой низкой взятки!

Народ - источник прав природный,
Не лучше ль нам, когда свободный
Ты взгляд свой правишь без границ,
Не попирая прах, и ниц
Перед кумиром ты безвольный
Не станешь - агнец добровольный!

Не про тебя рабов узда,
Пускай герой, что вдохновлённый,
Как флаг взнесён, мечтой пленённый,
В тебе воспрянет навсегда,
Назло врагам иль Прях ли сглазам,
Или языческих племён
Кумирам глаз, чей ослеплён
Пандорой, бед впустившей разом!

IX

Хвала тебе, Провидец главный,
Хвала, родов тебе творец,
Союз с Минервою твой славный,
Но слеп пока твой первенец,
Не зряч в нём глаз ещё духовный,
Ещё в грядущее неровный
Он держит путь, - ему высок
Начал возложенный венок.

А на Украйне мне Певец
Своим стихом посол верховный
Вещал призывный - не безмолвный, -
Очнись от сна, воспрянь, птенец,
Пусть чувств твоих огонь пристрастный
В тебе не гаснет нам напрасный! -
Но я не мог надеть венец,
Я счастлив был, ещё ненастный
Мне не пришёл всех чувств рассвет,
Ещё вдали невинных лет
Твой образ до сих пор прекрасный
Был лишь неясный мне портрет!

И я Фемиде раб покорный,
Хоть глас её и был мне спорный, -
Я в мире жил собой простец,
Но душных дней живых сердец
Я пульс нащупал вдруг холодный,
И средь их давящих колец
Змеи державной я безродный,
Им, не неся привет погодный,
К жрецам державным не пристал,
Но лишь поклонник муз искал
Оазис, где Тесей свободный
Черты народные б смягчал.

Тогда я Летний сад узнал.
В нём видел я с Украйны милой
Мне берег родственный, и лирой
Я распознал в нём Парфенон,
Куда свой мерит шаг прохожий
Адонис северной весной,
Где время – сон для нас погожий,
Где на меня как все похожий,
Зайдёт охотник молодой,
Чтоб за оградою венчальной
В тиши дерев на величальный
От Спаса звон колоколов
От граций свет вобрать кристальный,
И с просветленною душой
Вернуться в мир уже иной.

X

Но шли года, лета летели,
Птенцы росли и матерели,
И устремлялись кто куда,
Один лишь я из посвящённых
И в счастье всех собой влюблённых,
Вериги горние найдя,
Смиренно ждал, когда страда
На ниве жизни утомлённой
Вдруг назовёт нам имена,
Где буду я одушевлённый.

Уже Амура и Психеи
Склонился я как Кронос Реи,
И среди брошенных знамён
Я на обочине времён
Остался ждать в тебя влюблённый,
Среди плеяды звёзд склонённый,
Когда живительный Амон
Воскреснет вновь в тебе пленённый.
Тогда, быть может, я Пальмиры,
Её возвышенным певцам,
Исторгнув звуков робких лиры,
Коснусь Пегасовых стремян,
И понесусь как ветр вдоль нивы
Без страха дальней перспективы
Навстречу братьям и стихам!

XI

Где ты теперь, мой детский век?
- Исчез во времени ты дальний!
Как вспомню я библиотек,
Так призрак встанет мне бескрайний
Пространств наполненных страниц,
Героев, чудищ, верениц
Событий, чей исход случайный
Нередко рок являл мне тайный,
И вызывал мне чувств живых,
Огонь будил волненья в них,
И, наконец, очаг ментальный
Сложил, где огнь горит сакральный.

И я - беспечный сын Тавриды,
Чей дух резвился средь степей,
И ум живой как Зевс Исиды,
Не дожидаясь зрелых дней
Летел за чувством страстью всей,
 - Не я ль в объятиях Киприды
Искал садов Семирамиды? -
Когда бесчувственных богов
Не мог умерить алчный зов
И на брегах седой Колхиды
Меня в забвенье юных снов
Терзали копьями стихов
Великих эллинов флюиды!

Хотя Гомера я не сразу
Узнал средь умственных планид,
Как по сердечному указу
Я дев улыбчивых ланит,
И губ, и глаз, что как магнит
Мои притягивали взоры,
- Я узнавал Венеры горы,
Так я  открыл чудес тайник,
Когда сложили мне узоры
Движений лёгких Терпсихоры
Мне прозой россов языка
Менар и Кун ко мне, придя.

От вас, служители Ириды,
Неслись её мне чар флюиды,
И мир являлся старины,
И я желаньем всем незримый,
От сказки былью неделимый,
Летел туда, куда мечты,
Как девы юные манили,
Куда духовные часы
Стрелу времён мне воротили.

И как далёкие друиды,
Где жизнь посмертная Бавкиды,
Чей кров признательные боги
Благим назвали от дороги,
Так вы в трудах мне не напрасный
Несли призыв судьбы прекрасный!

И донесли! Мой дух взметнулся,
И хоть в отрочестве добры
Мне чувства были  - ум споткнулся,
Страсть пересилила весы.
Но среди мрачной полосы,
Когда к нам гость стремит печальный,
С кем нам последние часы,
Марголис, друг, явился ты!
В тебя Полимнии влюблённой
Нам дар ты нёс речей коронных,
Мы от неё, тебе склонённой,
Сегодня далее звезды,
Где ты душою вознесённой
На нас взираешь с высоты.
И слово русской старины
Мне вновь звучит как гимн прощальный,
С тобой, наш друг, мной поминальный,
В нас ускользающей весны!

XII

Меня взрослеющие годы
Несли, что матерью - судьбой,
Как лист несёт вслед за собой
Весна нам спорой оживленной.
Так жизни новой в час их всходы
Вдруг вспыхнут искрой зелененной,
И пламень плоть дерев, объяв,
Зеленым ветром загуляв,
Приходит в дом к нам скорым летом,
И жизни праздничный пожар
Заполыхает всем расцветом,
Как внеземной огонь Стожар.
Но, как и вешние все воды,
Движеньем жизни и природы
Рассветный кончится туман,
Наступят дни, устанут всходы,
Остынет сердце, и диван
Заменит долгие походы,
А там и гость тобой не зван!..

XIII

Как пурпур стен Кремля рождает
Под перезвон колоколов
Неясный трепет в нас, - мужает
В нас дух, - средь россов городов -
Москва, - колосс среди столпов.

Так рукотворная Пальмира
Вселенских храмов и дворцов,
Садов, Фонтанов и Отцов,
Что венценосная порфира,
Дитя Петра, венец ампира,
Ней нам возвышенная лира
В руках Согласия певцов
Разбудит час, где встанет Пирра,
И кости соберет отцов.

Сегодня грустное нам время.
Кавказ в огне, и горцев племя
На тризне празднует печаль,
Разбита братьями скрижаль,
И брошен камень в нас разлуки,
И бродит Месть, и стонут Муки,
И среди стен родных обман
Разжал в нас дружеские руки!

Люблю Кавказ! Его мечты
Понятны мне. С природой, споря,
Его возвышенные сны -
Соседи низменного горя.
Застыли острые хребты,
В туманной дымке снег гряды,
- Лавины грозные в них зреют,
И в тишине предвечной льды,
Недвижно хладные немеют.
Встают, как мощные столпы
Вершины гор, дерев мосты
Висят над пропастью крутою,
Угрозой путнику немою,
И крыл над бездной простирая,
Вверху орёл царит, бросая,
Свой взор в цветущие сады,
И серебром в брегах сверкая,
Неукротимою волной
Мчит Терек нам, грозя войной.

XIV

Вдали от Северной Пальмиры
Я на чужбине сам не свой,
И звук смолкает милой лиры,
И дар мне блажь, успех – пустой,
И стен мне дружеской квартиры
Язвит портрет седой куртины.

Тогда и ночь, что день для сов, -
Мне глаз слепит и дразнит кровь,
И мне уж грезится картина:
Среди Невы в дожде куртина,
И низкий облака покров
Скользит туманный вдоль дворов.
В залив небрежная лавина
Стремит, теснясь в ушке мостов,
Фрегата шпиль поверх дворцов
Плывет невидная махина.
И море рвется уж в низину,
Кипит взъяренная Нева,
И бьет в гранитную плотину,
И будто улица мертва...

Разверсты прошлого страницы,
Одеты чувством вереницы
Событий, дней, где счастлив я
Любил, тех мест боготворя,
И открывал как ту купину,
Я Летний сад мне нег причину.

XV

Нет, не уйдет из жизни русской
Любовь к Отечеству, к гробам,
Язычник в нас, догматик ль узкий
Прирос к отеческим столбам.
И в отдалении столичном
Мы зрим во тьме глухих углов
Рассвет соборный что внеличным
В нас будит Гения сынов.
- Где он, в нас зреющий герой?
- Восстал ли он, не мертв ль судьбой?!
Им не оставлены пенаты,
Когда очаг и дом родной
Столицы ли иль сельской хаты
Покинул Лар. Он -  суд людской,
И неподкупный друг Гекаты.
Он впереди. Он примет бой,
Он видит далее планиды,
Не испугать его судьбой
Сошедшей в бездну Атлантиды.
Народной жизни в нём порыв,
В нём отчий дом явил призыв,-
Хранить очаг, гробы и мощи,
Светить огнём средь тёмной ночи,
И в даль туманную им дней
Вести народ вперёд теней.

XVI

Душа моя! Я то, что знаю,
Что сердцем всем переживаю,
Черед ли мне недобрых дней,
Иль круг обыденный друзей,
Явился ль кто мне правдой строгой,
Иль сказкой, веселя, дорогой, -
Я счастлив всем! Со мной вы, други,
Иль позабытые подруги,
Чьи не упомню имена,
Как охладелая жена
Я ваших ласк не жду на круги,
Хотя по прежнему люблю,
Волнуюсь, иногда хандрю,
Когда мне ангел взгляд свой бросит,
Его вернуть, - ум сердце просит,
И сердца страсть идет к словам,
Пускай тепло их светит вам...

XVII

Вглядимся в опыт наш незрелый,
Где мы свой след едва ль найдём,
Где наше «я» как плод в нем целый
На древе жизни узнаём,
Быть может, бог миры иные
Воздвигнул где, ища причин,
Зачем начала всеблагие
Нам служат маскою личин,
Где пред корыстью, что чужие
Нам Дики прелести немые,
И Лицемерие, обняв,
Ложь встала Истину предав.

И может там средь заповедных
И мест для счастья дней безвредных,
Где Эрос был среди начал,
Когда он Хаос обуздал,
Там Прометею ниц склоненный
Тиран грустит всех прав лишенный.

Через века мы силы множим,
Берем ли в рост, даем ли мзду,
И червем жизнь неровно гложем
Пока наш след войдет во мглу.
Не все движенья в нас холодны,
И в нас к добру  сердца погодны,
И совесть в нас, не то, что б спит,
Но, слава богу, не молчит!

У нас, увы, в наш век свободный
Расчет во зло на все способный,
Но стоит лишь со дна скорбей
Поднять нам ил, сказать ль грубей?
Что ж видим мы? Наш род природный,
Как жемчуг- брат с навозом сводный,
Все, что на тле произрастет,
Стремясь из тьмы, на свет идет!..
Итак, мы в храме делим, сложим,
Успех, - коль мы не в нуль всё множим,
Чтоб не плестись, а гнать коню,
Едва ли корм снесем в родню,
Итак, довеку. Там – исход.
Страшишься кары, что вперед,
Но я готов прилечь на плаху,
Отдав последнюю рубаху,
Всеобщим грежу я вконец,
В нем знамя мне, итог- венец…

…И знаменатель тот нам частное объемлет,
И мерой частному он служит, и приемлет
Всё то, что жизнь несёт собой,
И личное уходит в тень и гаснет предо мной,
И поднятой встает Единство целиной.

…Но общее  ль – тиран, коль властью, кто иной
Пеняет частному различья в нем виной?! 

XVIII

Как в мире чуждом нам
Черты враждебны снятся,
И пропасть угрожает нам,
И бездной прочих ям
Грозит нам смерть подняться,
Так мы над бездной дней
Стоим, над ней не властны,
Когда мы гению собою не причастны,
И лишь одна в нас часть живёт,
В себя Прекрасное она и заберёт.

Нужна нам мёртвая природа,
Пусть это холст или порода,
Она тогда лишь оживет,
Когда душа её вздохнет,
И чувство мыслью, коль уж станет,
То сущность в образ верно встанет.

Нам жизнь - не время, что летит
За днями дней. В ней путь торочит
Нам рок, что властью в ней идей
Мечтами манит и морочит,
А за спиной нам тают свечи,
И тени кажутся длинней,
И за круги нам светлых дней
Лишь гений творчеством пророчит.

И на холсте или резцом,
Иль, наконец, стальным пером
Он нам опишет ту случайность
И чувств внезапную пристрастность,
Что отстраненный ум забавит,
Но призрак жизни в нём не явит,
А сердце чуткое толкнёт
И в нём ключом живым забьёт.

И пламень сердца благородный
В любви и беглый, и голодный,
Нам среди мглы  звездой зажжёт,
И лёд растает, сон пройдёт,
И мысль, проснувшись в нас, снесёт
Туда, где нам пока бесплодный
Властитель дум собой свободный
Черты  живые обретёт!

XIX

Тогда вдруг памяти отрадный
Нам образ станет сердцу ладный,
И нить духовная сроднит
Сердец и пламень, и гранит.

…Старик сухой от лет усталый,
Как шкаф для платья обветшалый,
Что бремя лет да моль хранит,
К чему тебе портрет ланит,
Что на себе румянец милый
Несут смущенный иль ревнивый?

Зачем нечаянный ходок
Приносит лет совместных связность,
Иль укоризну старых ссор?
- На склоне лет не видна разность!
Но может быть в миноре хор,
Чтоб оживить лучом заката,
И нужен средь увядших спор,
Что были кущами когда – то!

Наверно так среди разлук
К нам, постучавшись в двери, друг
Воспоминания подарит,
И дней былых замкнет нам круг,
Ловя весны в них прошлый звук.
Так после осени горбатой,
Когда морозы и дожди
Перемежаются в грязи
Нас мнут и колют, что лопатой,
Как вдруг случились тёплы дни,
Снега сошли траве сродни,
И зеленеет, смотришь, поле,
Набухли почки на ветвях,
И лист уж лезет второпях,
И будто бы весна на воле,
И смерти нет, нам вечность доле…

Так образ совершенный твой,
Он вне меня и он – со мной,
Мне не объять его словами,
Но очарованной душой
Я прикоснусь к нему устами!

XX

…Но в Летний сад, друзья, пора
Нам перейти от философий,
Присесть у птичьего двора,
И в пруд глядеть на суд высокий,
Здесь липы старые, устав
От долгих зим в нас ласки просят,
И стаи медленные пав
В прохожих чудно взор свой носят.
Неровной линией брега -
Меж них наяд мне образ брезжит,
И будто тучка в небесах
Лазурность вод в них ангел снежит.
Но грежу я! В сверканье вод
Не призрак сердцу мне обманный
Скользит печальный и туманный,
- То лебедь дивная плывет,
И грудь моя, что не вздохнет,
И сердце разве что не плачет,
Всем отошедшим от забот,
Кто не вернется к нам тем паче.

Но полно! Грусть, мои друзья,
Нам по-хорошему мила,
Когда нам чувства верх пробудит,
И если ключ их в нас забьёт,
В нас счастья, может, не прибудет,
Но память счастья нам придет.

XXI

…Но обратим свой взгляд нарочный
На тех, чей возраст непорочный
Нас умиляет, иль гневит,
Чья простота ещё сразит
Мудрёных правил догмы прочной.

Придёт пора. Замрут качели.
Призывно стукнет молоток
В их защищающие двери,
И позовёт надежды рог
Им на крылах мечты и веры
Вдаль унестись прямой дорог.

И унесясь веселым роем,
Что пчел жужжащая струя,
Иль водостоком грохоча,
На землю мчит в грозу вода,
Оставят нам до века срок,
Где недоеденный пирог.

Ну, а пока они в Саду
Легки как птицы налету,
И как волнительное море,
Что в непогоду как бы в ссоре
На берег волнами бежит,
И тут же прочь от ног спешит,
- Нас в плен вопросами берут,
А - недосуг, так вон бегут...

Но стоит только детворе
В их бестолковой беготне
Среди построек и дворцов,
Скульптур, деревьев и кустов
Забыться в игрищах забавных,
Как Le Fountaine la Russe державный,
Кумир и басен острослов,
Времен холопов и чинов,
Уравновешенный законник,
Пороков враг, царя сторонник,
Старик Крылов в чугунный вес
В них присмирит беспутный бес.

XXII

Здесь, Милорадовичу графу
Царем пожалован был двор.
- Растрелли ставил, но с тех пор
Не видно турков нам рубаку.
Там, подле царственного Камня,
Где на плацу городовой
Перед Сенатом и Невой
Глядит из будки полосатой,
- Смертельно ранен наш герой.

Народной волей он ли пал?
Мечтатель тот святой из клятых,
Кто гордо голову поднял
В стране рабов без страха плахи.
В стране, где ты не гражданин,
И сам себе не господин,
Где ты в своей судьбе не волен,
Где без надежд ты рабством болен,
Каховский! Ты занес свободы
Секиры острые обводы
Над головою мертвеца,
Но плачь, мой друг! В нас спят народы,
Шляхетной в них нам нет породы,
Как Провиденью нет лица!

XXIII

Но, здесь в местах благословенных,
Куда поступков дерзновенных
Не даст нам бог границ черты
Смутив покой их, пронести,
Лежит нам мир преображенный,
Где ангел дверь в наш мир нашёл,
Её открыл и в Сад пришёл,
И труд в нём сеял вдохновенный.

XXIV

Но жизнь идёт. Ей  следом смерть,
Как перемена наступает,
В Саду, где листьев круговерть
Нам желтизну на куст слагает.
И мы уйдём, но наших встреч
Умножим мы метаморфозой
Весной у клумбы с белой розой,
Где птиц нам радостная речь.

Придёт весна. Душа поэта
Оставит райские кущи,
И на круги весны расцвета
Вернёт стихов материки.

И Слово их нас соберёт,
Как горсть земли в руке господней,
В Саду куда в нас крыл полет
Не будет сердцем непогодный.

И мы, представ здесь перед розой,
Где клумб невинные цветы
Благословят с метаморфозой
Нас в этот мир из красоты,
Толпой ликующей и праздной
Мы встанем в круг, где нам близки
Слова из уст о доле разной,
Нам дружбой поданной руки.

XXV

И снова будет Сад, и ветвями кивая
Пребудут те же липы и кусты,
И на аллеях, весело играя,
Нас встретят толпы прежней детворы.
И это племя вечно молодое
И не похожее на нас,
Нам будет вновь волнительно родное,
Как строк стихов, вдруг вспомнившийся глас.

***

Среди нам памятных разлук,
Когда на чувства преходящи
Теснит и давит новый круг
Событий, встреч и дней входящих,
Так мы себя, стремясь найти,
Им придаем живы черты,
И ищем корень нам причастный
В руках всеведущей судьбы.

Но, где б мы ни были, друзья,
Какие камни в нас судьба бы не послала,
И как бы жалом нас к себе бы не звала,
И кольца вкруг не обвивала
Нам неизбежная змея,
Превозмогая все препоны,
Увидим, наконец, Колонны
И разделенные мосты,
И бездны, мчащиеся воды
В гранит закованной Невы.
И Летний сад куда, стремясь,
Мы долго шли года, теряя,
Где вновь мы юность, обретая,
Друзей помянем,  помолясь,
В бокал вина слезу роняя.
Мы выпьем красное до дна,
И дорогое как бросают,
Чтоб возвращаться иногда,
Мы навсегда в Саду оставим
Все претерпевшие сердца!...

20.01.03 СПб

© Copyright: В.Выхристенко, 2004
Свидетельство о публикации №1411171536