Не меркнут смыслом, красками и блеском

Как много ночью звезд, а с утром - света
у осени, страдой и солнцем жаркой,
в моем краю и кротком, и не робком! -
власть в сентябре здесь все еще у лета.
И было так: райком и горожан
на сборы урожая гнал в сады,
а после - озадачивал их хлопком.

Себя увидел я средь их рядов
едва ль не с самолета из Москвы,
и наши там, в саду, сошлись дороги.
Как мало было мне дней тех трудов! -
Мы разлучились, а потом встречались
случайно, очень редко, мимолетно, -
иных хлопот я брал тогда пороги.

К тому ж октябрь и осень золотая
в пучину ввергли нас с тобой сомнений -
ошибок прошлых трудное наследство.
Пробоины души своей латая,
мы дни в тревоге тайной проживали,
к свободе тщетно прорывались врозь
и не могли найти решенья средство.

Задуманный Всевышним поворот -
сближенье наше было неизбежно.
Меня на дальний в океане свет
внезапно увлекло под Новый год
на гребне теплой, ласковой волны:
"Ужель меня к той Женщине несет,
что тысячу искал я долгих лет?!"

Он - колыбель моей любви, январь,
его витка четыре незабвенны:
надежду возвращал он всякий раз.
В душе то червь, то всемогущий царь, -
в те зимы я не ведал, не гадал,
что в будущем один из декабрей,
за все воздав, одарит внучкой нас…

Как много утекло воды и лет!
Хлопкоповинность вновь у нас в ходу,
Союз, соцлагерь, небоскребы с треском
столкнуты в бездну, - суета сует.
Но встреча наша первая средь яблонь,
твой первый взгляд и первое свиданье
не меркнут смыслом, красками и блеском.

2003: сентябрь-октябрь.