Порнорассказ очень старый

Намного проще рассказывать кому-то что-то, чем писать



Я шел домой.

Через весь двор.

Просто есть два максимально удачных пути к моему дому. От двух разных станций метро.

В первом случае гораздо ближе к подъеду, но идти придется через весь район, через все места, где ты с кем- то пил, с кем-то целовался, причем никогда не вспомнишь, с кем именно, через всех своих знакомых, которых там водится в невообразимом количестве. Недавно вот видел девушку, учившуюся в классе, параллельном моему. Беременная. Одна. Я даже не стал к ней подходить. Не хотелось всяких там «Как жизнь?» «Потихоньку» «Где пропал?», хотя никогда в школе не общался ни с кем настолько тесно, чтобы периодически вызванивать человека после ее окончания.
Если уж общаешься или даже дружишь, то от среды и окружения это не зависит. Человек либо твой, либо нет. И все.

А если идти по второму пути, можно быть уверенным: никто тебя не засечет, ни одного знакомого лица, ни одного знакомого окна. И пройдешь почти через весь дом, через 7,6,5,4 и 3 парадные. Увидишь весь двор, всех кто сидит там, каждого ведь знаешь лично. А не всей компанией. Через лавочки, на которых смысл жизни заливали пивом и спермой. Разницы, в принципе никакой, только здесь я все сам облазил.

Напротив сломанные качели. Раньше на них летними вечерами качалась девочка и пела песенки. Сочным, полным голосом, при этом не попадая ни в одну ноту.

Славное было лето! Мама была на даче, а я к себе женщин водил. Помню, одна пришла, а у моя кошка насрала прям под дверью. Я думаю, вот блин романтика. А она говорит, что у нее тоже есть кошка, которая срет везде. Первое, что сказала, когда в комнату вошли, что не будет спать со мной. Я поинтересовался, что она еще собирается делать у меня дома в два часа ночи. «Все равно, говорит, не буду. По любви, говорит первый раз надо. »Эх…


Никогда не понимал прелестей виртуального общения, ну не просто по сети, еще и по телефону и по SMS. Не понимал, а потом купил себе мобильник. И переписывался с одной особой. То на потрахаться друг друга разводили, то стихи писали, то просто здоровались, как проснемся. И оба кайф ловили, оттого что вроде кто- то и есть, и понимает тебя, и помнит , а вводить его в свою жизнь не надо. Стало скучно – напиши, шестисотовый всегда с тобой. И отвечать можно не сразу, а хорошенько обдумав ответ. Так можно днями напролет вести одну и ту же беседу, без отрыва от основных занятий. Потом все- таки все нарушилось. Этот баланс невмешательства. Она пришла ко мне пьяная. И два часа рассказывала о том, что у нее бабушка умерла. И как тяжело, потому что она была уже старая, и любой, кто узнавал, о похоронах говорил: « Слава Богу, отмучилась!» Она рассказывала и плакала. Долго плакала. А я позвал ее в спальню, смотреть телевизор, у нас был потрясающий по накалу оральный секс. Потом за ней пришла ее мама и увела. Молоденькая была совсем. Я скинул ей, все ли у нее в порядке. И больше мы практически не общались по SMS.

Смешная вещь – новый год .Всегда что-нибудь трогательное происходит. Вот на 2001 потерялся от своей тусовки, и пошел во двор – втыкать. Смотрю, идет одна девушка, где- то пили мы с ней. Подхожу к ней, завязываю глупую беседу, на прощанье поцеловал ее, сам не ожидал. А она липнет ко мне как волосы к наэлектризованному воздушному шарику. Я позвал ее к себе. Она спросила, не охуел ли я. Я сказал, что не совсем. Ушла. Правда на следующий новый год она мне позвонила, спросила, что я делаю. Я уезжал. Позвонил ей в ночь с первого на второе. Сказал, что больше не могу без нее . Вообще больше ничего не могу. Сказал, чтобы приходила. А она снова спросила, не охуел ли я. Я сказал , что это проверка на вшивость. Сказал, вот где у нее слабинка. Она разозлилась. Сказала, что очень устала от мужиков, которые проверяют ее на вшивость. Что придет с утра и все расскажет. Потому что в три ночи ну никак не может. И правда пришла с утра, с шампанским, сама все выпила и отдалась. ХРЕНОВО БЫЛО. Правда хреново. Девочкой была. Я себе уздечку порвал, все залило моей кровью, я отправил ее домой и побежал лечиться. И никогда ее больше не видел .


Где же доверие? Никому ничего рассказать нельзя. Потом будут тебя использовать. Была у меня еще одна знакомая. У нее подруга. Все моя девочка ей рассказывала. И про меня. А женщины тоже странные очень. Та подруга – то и влюбилась, причем видела меня всего пару раз. Я этого всего не знал, уже спустя много времени встретил мою знакомую на улице, по пиву, и она рассказала мне эту занимательную историю.
Были они на одном дне рождении. И пили много. Я пришел попозже, когда все были уже сладкие и горячие. Подлетает ко мне моя знакомая и мурлычет : « Пойдем что тебе покажу!» А ей: « Я же только вошел, надо же и с гостями пообщаться.» Обиделась и исчезла куда-то. Проходит какое-то количество времени, ко мне подлетает уже ее подруга. «Слушай, ее кто – то ищет, не мог бы ты сходить к Андрею и забрать ее, а то она уже час с ним там ****ся.». Я обалдел, потому что знал, что да, действительно знакомы, и даже на танцы вместе ходят. Я с ним рядом живу и очень не люблю его. Я говорю, что мне и дела нет. И подруга меня разговорила. Долго мы разговаривали, пока я не заснул. Приставать пытался. Не далась. Девственница. На следующий день оказалось, что моя знакомая просто стояла с Андреем на улице и трепалась, потом вернулась, увидела нас и ушла домой. Пили вместе подруги с утра кофе. Заявы вторая кидала нешуточные. «У меня с ним могло бы быть все, но я подумала о тебе, и ничего не было. Вот какая я тебе хорошая подруга, разве ты меня не поблагодаришь?» А девочка моя ответила, что та дура, потому что раз уж «он докоснулся до ее спины и она себя уже настоящей женщиной почувствовала» надо было идти до конца, и что очень много она потеряла. Что хотя мне и все равно с кем трахаться, делаю я это просто отлично. А мне с ней не все равно было.



Я же не просто ебливая машина. Меня тоже понимать надо. Почему- то большинство людей, с которыми я пил раньше, теперь не зовут. Подсаживается ко мне обычно какая- нибудь девочка, или уже потом спрашивает, верю ли я в любовь. А я ведь отвечу. Вы вообще никто не знаете, что такое любовь. Апеллируете странными понятиями, а самим все, что нужно это потрахаться. Не на то внимание обращаете, на что нужно обращать.
Вот я опять… Люблю я подумать. Под травой особенно. А про себя рассказывать не люблю. Знание – это контроль. Одна особа свободных взглядов любила мне звонить. Когда ей хотелось. Ну вы понимаете. Позвонила как-то. Говорит: «Выходи, будем жестко совокупляться на лавочке.» Тепло было. Июль. Я говорю: « Нет. Не хочу.» Она повесила трубку. Дура с мобильным телефоном. Догадалась. Звонит через минуту : « Выходи. Я соскучилась. Будем разговаривать о любви, преданности, верности и семнадцати детях……. И немножко жестко совокупляться.» «Хорошо» И вышел. Сказал, что не похож на отца семнадцати детей. Посмотрел на нее « Ты вообще о чем?» - сказала она и жестко совокупилась со мной. Гремел гром, а дождя не было. Ебнутая.

Потом мы виделись. То есть я ее видел. И она меня видела. Секунды две. И пошла дальше.



Была одна. Наверно, даже остаться со мной хотела. Ну кто еще мог позвонить в домофон в два часа ночи и не ответить? Я вышел, думал, поругаюсь, а она сидит такая сияющая, улыбается, пьет с какой – то девкой и пенсионером самоваренный глинтвейн, которого мне не досталось. Сначала прошел мимо. Думаю, вдруг не она звонила, а мы чего – то не разговаривали. Дошел до подъезд. Бежит. «Привет!» Сказал, что мне надо отлить. Не поняла. Сказал пошли к ней, потому что, если я уйду, то больше не выйду. Поверила, глупышка. А я никогда не был у нее. У меня как-то спрашивали, где она живет. А чего я отвечу, я же там ни разу не был. Так ей и сказал. Зашел к ней в комнату. Рассматривали книги. Долго стояли друг напротив друга, а между нами ее постель. Очень долго. « Нас ждут» - сказала. Подругу ее с пенсионером оставили. Случайно забыли. Вернулись за ней, опять пошли домой. Ужином накормила. Мультики смотрели. Втроем. Я отрубился. Ночью пришла меня поцеловала. Зашла еще утром. Завернутая в простыню, со слипшимися ресницами, свисающими волосами. Спросила, не опоздаю ли я на работу. «Проебал я работу». Все равно ушел. Домой, отсыпаться.

Больше у нее не был.

Хотел зайти потом.
Пили где-то с ребятами. Пошел к ней под окна. Кричал. Ее имя на весь район. До последнего, восьмого, этажа, видимо вибрация не дошла. Потом зашел, открыла ее мать. Сказала , что она в Петербурге и какого хрена я приперся в шесть утра в понедельник.

Вернулась, спросила что я хотел сказать, впиваясь пальцами в мои плечи. «Что не-ко-то-ры-е ве-щи ни-ког-да не кон-ча-ют-………..-ся.» После, спросил, как ей город С-пб. Сказала, что зря я не поехал. Что на меня город похож – одинокий, молчаливый, умирающий, и что ее туда очень еще тянет. Потому что это ее город. Точно хотела со мной остаться. А я не могу так сразу – сорваться и в карьер. Мне нужно быть во всем уверенным – что гостиница хорошая, что там есть на что есть, есть куда и с кем пойти, а не как она – жить в общаге, питаться шавермой и пить пиво, денег на обратный билет экономить на траве. Сказал ей это. «Ну и сиди дома». Сам говорит, жалеть буду.



Я вообще не много пью , только по праздникам и после работы – расслабиться. Должны же быть какие-то радости у человека. Особенно летом люблю посидеть на лавочке и о чем – нибудь поговорить. С кем – нибудь. Появилась девушка какая-то возле меня. Все остальные уже собрались уходить, а сказал, что еще посижу. До этого девушка весь вечер пила отвертку и молчала. У нее была температура, кеды и бальное платье. Девушка тогда много пила. Странная девушка. Не помню, как мы в гаражах оказались. Зато помню, как хотел порвать ее юбку, ее расшитую алыми оборками кроваво – красную юбку. И как говорил, что она не любит меня, что одержима. Сказал, что я ебнутый и сделал ей оральный секс прямо там , в гаражах, в два часа ночи, под окнами недавно отстроенной многоэтажки. Потом наорал на нее. И она ушла. Правда через какое – то время мы снова встретились. Тоже пили вместе, на гитаре играли. Она собралась уходить, я сказал, что зайду к другу и проводил ее до подъезда. Я сказал, что это был предлог. Она сказала, что поняла. Мы некоторое время целовались, а она сказала, что пойдет домой. Мне хотелось и я говорил, что ночи теплые, что моменты нельзя упускать, что я понимаю художников и писателей, воспевающих женскую красоту… Она все равно ушла. Правда вернулась через десять минут. Наверное, не могла, когда ею управляют. Хотела и не могла.
Я ее опять в гаражи утащил.


Потом вдруг позвонила та, которая хотела со мной остаться . Сказала, сейчас придет останется. Прям я аж ошалел. Позвонила попросила. Сказала больше не попросит. Просто позвонила и сказала, что будем общаться, целоваться и все такое, что сварит мне кофе. И пришла. С соком. Полчаса лежали смотрели телевизор. Не знали, что делать друг с другом. Пока она не взяла меня за руку. Я сделал то, за чем она пришла. Без кофе и разговоров. Пресно. Она отвернулась и стала засыпать. «Ну что, иди домой» .Перепросила спросоня. «Ну что, иди домой» повторил я. «Ты серьезно?» «А ты думала, я тебя на ночь здесь оставлю» Пару секунд лицо ее не менялось. Потом подняла брови и сказала: «****ый в рот!» И превратилась в ту, с подругой, с чужого дня рождения. «Прогнил, говорит, ты насквозь.» Положила колготки в карман и ушла. Женщина, которая хотела со мной остаться. Исчезла. Может, скурилась или спилась. А была же.


Много у меня женщин было.

Помню пришла ко мне одна и взяла мою руку. Просто взяла мою руку. На ногах не стояла, а руку мою не отпускала. Чтобы я не делал, не отпускала. Даже в глаза не могла смотреть, но не отпускала. Мы кричали друг на друга, и никто не мог услышать – было очень поздно и все мы делали шепотом. И трахались. Знали, что по-другому нельзя. Она плакала. Вцепилась в меня как могла, а я все равно вышел из нее. Я говорил, что она шлюха, ****ь и ей на меня наплевать, а она говорила, что единственная, кому не наплевать на меня , это как раз она, может и права была. Спросила, люблю я ее или нет, я сказал, что нет. Она спросила , зачем я тогда с ней сплю. Я сказал, что ей это нужно. Она посмотрела так, как будто я удушил собственного сына. Сказала, что я не прав и что любит меня. И что зря я так. Я спросил, может, было бы лучше, если бы я вообще не вышел. Она сказала, может и было бы. Я спросил, может мне лучше просто ее убить. Она сказала , что может и лучше. Я ушел. И больше никогда ее не видел. Жаль.


Я вообще никого никогда не любил, кроме, разве что, девочки на качелях. Но она теперь выросла и знает, что ей больше некому здесь петь. Потому и не поет больше. А может потому, что я сломал качели.