осторожно двери закрываются

Посвящено человеку, который ни разу
Не сказал и не скажет мне НЕТ
МОЕМУ ДРУГУ Рукавишникову Николаю


Мы не виделись полгода, да почти ровно полгода.  Это большой срок. Когда ты живешь несколько лет, а точнее пять лет, вместе,  то невольно привыкаешь к нему. Ты знаешь о чем он думает, как он думает. Да что там, сам начинаешь думать, как  он, или он начинает думать как ты. В общем вы становитесь, чем то единым, конечно если вы все это время дружили.
Все было несколько хуже дело в том что все эти пять лет, вокруг меня был один и тот же круг людей. Кто то, разумеется, не нравился, кто то, наоборот, был очень приятен в общении, хотя это не правильная формулировка. Приятного было мало. А по началу вообще было тяжело, сильно тяжело, но человек на то и человек, что бы быть способным прижиться в любых условиях.  Но речь не об этом. Все дело в том, что когда прошли эти пять лет, то мы разъехались по всей стране. И мне очень не хватало того окружения к которому я так привык за эти  злосчастные пять лет. Не скажу, что мне не хватало всех, но  друзей мне не хватало.
Один человек сказал, что друзья не карты их нельзя перетасовывать.  Согласен, но так же согласен с тем, что абсолютно одинаковых людей не бывает, и кто-то из друзей все равно будет ближе других.
Я даже не могу сказать, что мы жили душа в душу, или были не разлей вода. Но почему-то, когда мне была нужна помощь или поддержка я всегда находил её в нем.
Он легко мог пожертвовать своим временем и планами, если я его о чем-то просил. Это было здорово. На него можно было положиться. И мы достаточно много провели времени вдвоем, обсуждая какую-нибудь тему, или просто болтаясь по городу, беседуя, дурачась и всячески себя развлекая.
В то время мы были ограничены в своде. Иногда получалось вырваться в город, но только не на долго. Поэтому мы бродили по городу, разглядывая прохожих, витрины и девчонок . потом нас стали отпускать на ночь домой, не часто, но все же отпускали. Дома мы, разумеется, долго не сидели. Рвались к свободе и платили за нее своим недосыпанием.
С течением времени  город для нас  стал более доступным, но время пребывания в нем так и не изменилось.
Помню, как однажды мне пришлось выйти в город днем, и как я удивился тому, что увидел. Я настолько привык к ночным немноголюдным улицам, что улицы в дневном свете с множеством прохожих и машин были мне в диковинку.
Забавно сейчас все это вспоминать. На сколько мы радовались этим 10 часам ночной свободы, 10 часам жизни и как насыщено  мы их проводили. И все таки блуждание по ночным улицам были для нас с ним любимым делом. Город мы  изучили вдоль и поперек. Обойдя его почти весь.
Как же это было здорово : бродить по тихим, темным улицам, заглядывать в чужие окна. Пугать редких прохожих своими выходками и  чувствовать жизнь.
  Однажды мы нашли веревку, нашли ее на дороге, самую обычную веревку, видать выпала у кого то из кузова. Она была намотана на палку и сильно запутана. Николай был человеком умным, взрослым, но любовь к находкам видно так у него и осталась с детства. Он ее подобрал и задался целью распутать веревку во чтобы то ни стало. Должен сказать, что упорства и упрямства ему было не занимать. Он постоянно ставил перед собой какие-нибудь цели и добивался их реализации. Спортсмен одним словом, что еще сказать. Так значит, он шел и упорно развязывал веревку. Когда он распутал все узлы, он с чувством полного удовлетворения осмотрелся  вокруг и, к еще большой радости, увидел железную бочку лежащую возле забора. Я конечно же разделил с ним его радость и мы покатили бочку по дороге.
Вся соль была в том, что бочку мы толкали ногами, я в левый край, а он в правый и чтобы бочка катилась прямо, надо было одновременно с равным усилием ее толкать. Это было весело.
Помниться в другой раз мы обошли с ним половину города. Даже были на местном озере. Там было классно.
Была осень природа уже готовилась к зиме, все было сонным и желтым. Стояли красно-желтые дни. На озере нас встретил ветер. Он нагонял волны. Волны были маленькими, они были маленькими копиями больших волн. Озеро было копией большой воды.  Я стоял на маленькой копии большого обрыва, стоял лицом к ветру. Ветер гнал воду к берегу, хлопал моими штанинами и трепал мои волосы. Я в то время уже ходил с относительно длинными волосами. Было здорово слушать звук хлопающей ткани, чувствовать ветер, как он пронизывал все мои одежды и путал волосы. Так я стоял довольно долго. Барашки, сделанные ветром, произвели на меня неизгладимое впечатление.  Я потом долго рассказывал, какие они были красивые, и какой сильный  был ветер.
Мы не виделись пол года, через 4 дня было бы ровно полгода.
Мы шли по переходам метро и радовались, что снова встретились. Ни о чем серьезном не разговаривали. Просто шли, как когда то,  уже давно, шли.
Умерла мама, помогите, а ниже свидетельство о смерти.
Я сунул руку и достал какую то купюру. Он прошел немного, потом остановился, вернулся и тоже отдал ей деньги. Потом догнал меня и мы встали на пироне ждать электричку. Перекинулись парой фраз. Затем тонель стал наполняться светом, а станция звуком приближающегося поезда.
Я раньше играл в азартные игры. Со временем эта плохая привычка прошла, но так как азарт прогнать из своего характера нельзя, то я играл с жизнью. Одна такая игра была в метро я вставал на пироне и, не сходя с места, ждал, когда поезд остановиться. Я смотрел прямо перед собой. Если я угадывал и поезд останавливался дверями ровно напротив меня то я выиграл. Если поезд останавливался дверями не далеко от меня, то я считал это совпадением 2 из 3. Ну, а если приходилось идти до дверей, то это значит, что я проигрывал.
В тот раз  я тоже пошел играть. Я выиграл 2 из 3. Зайдя в вагон я не увидел Николая. Я начал оглядываться и, не увидев его, начал беспокоиться.  Правильный голос объявил, следующую станцию и сказал, что двери закрываются.  Ну вот потеряться в Москве, только этого нам не хватало. Вот я его увидел он бежал сквозь толпу к открытым дверям вагона. В последний момент он успел запрыгнуть в вагон, его даже немного зажало, но он быстро освободился. И подойдя ко мне, довольно улыбнулся.
- Бля,(улыбается) почти все отдал.
Мы ехали молча еще восемь остановок до вокзала по кольцевой. Он провожал меня. Я уезжал.