Удивительно тонко умею скулить и страдать я...

Удивительно тонко умею скулить и страдать я
По любой ерунде, распаляясь и пыша, как печь,
Поглотила Канада меня в свои жара объятья,
И как только мне хочется встать, то мне хочется лечь.

Тряпку мокрую на лоб, да выбросить рабскую тщетность,
И пойти по траве иль по илистым днам босиком.
Что за в псевдокостюм повсеместно и робко одет я?
Что за шишка на лбу, словно лоб я ушиб косяком?

Мы уткнулись в жару, словно в жёсткую злую подушку,
От неё нет убежищ ни в роще, ни в тёмных углах,
По всему узнаю нашу давнюю стерву-подружку,
Полусонную Хворь, подогретую в душных коврах.

Спёртый воздух течет, словно масла растопленный комень,
Я забыться хочу, я мечусь в полутрезвом бреду,
Где наш ласковый лёд - звон в прозрачном лесу колоколен,
Где наш тихий полет сквозь туманный ручей и листву?

Всё сожрало в своём неизбывном радении лето!
Раскалило дотла, отупило и бросило прочь,
Мы, как прежде, вдвоём, и спасибо Вседержцу за это.
Потерпи, сдохнет день и наступит прохладная ночь.

21 июля 2001 г.