Цикл Мы ушли, не простившись, не взяв адресов...

* * *

А в Кишинёве нету чемоданов.
Я шмотки по карманам рассовал.
Спешат. Спешат из-за океанов
Спасительные вызова.

Мой бедный брат, пора трубить тревогу.
Нам Яр с названьем женским ни к чему.
Не знаем мы, как ходят в синагогу,
Давай же просто плюнем за корму.

Опять совдепы вертят финт ушами,
Мол, на бекицер вам, но финт не нов.
Обчистят коль - расстанемся с грошами,
Сдерут штаны - уедем без штанов.

И ничего не скажем нашим детям,
Как душу здесь истёрли в порошок,
А мы, коль родились под небом этим,
Давай еще нальём на посошок.

1989


* * *

От судьбы не жди подарков,
Выйдет всё наоборот.
Просвещённого монарха
Ждёт измученный народ.

Чтобы было чин по чину,
Ну, как встарь,
Излечи нашу кручину,
Государь.

Нужен нам державный норов
Да кулак,
А то дальше разговоров
Ну никак.

Надоело БАМу шпалы
Нам исправно поставлять.
Где же ты, Орел Двуглавый,
Появися. Твою мать.

Ты, алмазно невесомый,
Вспрыснешь новую зарю,
А то здесь жиды-масоны
Нас сгноили на корню.

Они каверзные сети
Раставляют много лет.
И у них грудные дети
Со сметаной на обед.

Мы на взводе. Им всё мало.
Государь, не будь пархат,
В мир гнилого капитала
Выкинь их пинком под зад!

На тебя лишь уповаем.
Без тебя нельзя никак.
До свиданья, бедный Хаим,
Здравствуй, Ванюшка-Дурак.

1989


* * *

Мигрень - бальзам для эмигранта.
Родная, брось лихой костыль!
Простимся сухо и галантно,
А после разом опостыль
И не всплывай, как труп усопшей,
Но привлекательной. Уймись.
Я перештопанной галошей
Лягну и брошу ёмко: «Брысь!»
А впереди маячит Хайфа -
Туда давно проторен путь.
Так значит, есть немало кайфа,
Когда кругом свои... Отнюдь!
Не та порода... Так неловко...
Я новой качки не снесу.
Родная зрит с немой издёвкой
И давит прыщик на носу.


* * *

Покрывает нас матом ли, воем ли
Под конец разгулявшийся век-удав.
Эх, упряжечка наша с оглоблями,
Поворачивать надо б, да некуда.

Променяли житьё наше с гоями,
Пусть гниёт за бетонными блоками,
На свободы колодец с обоями
В намалёванных выходах с окнами.

Разберусь я, где хала, а где маца,
И сальцо будет сниться мне реже всё,
Всё равно тут своим не заделаться,
Даже если по горло обрежешься.

Мне прямая дорога прислужником
Поустроиться как поудачнее,
А мозги мои, видимо, нужны им,
Как кондитеру вымя телячее.

1990


* * *

Мы ушли, не простившись, не взяв адресов.
Пряной сказкой нам даль померещилась верно.
И в глаза застилался простор парусов
В соответствии с памятной книжкой Жюль Верна.

Это значит, что долго сидеть взаперти –
Есть единственный шанс оставаться ребенком.
Для которого вряд ли, едва ль запретишь
Недоступного жаждать особенно тонко.

Снится нам впопыхах отмежёванный край,
Вперемешку с чужим, тут уж некуда деться,
Видно, мир - это слишком крутой каравай
Из весьма однородного пресного теста.

Это истиной станем кормить мы детей,
Отобрав у них стопку заморских открыток,
Утаив, как впивались мы в море огней,
Расстелённых в преддверьи холодных открытий.

1990


* * *

Свойства вещей первозданно просты –
Без суеты, невзирая на лица,
Каждая вещь на клочке пустоты
Не унывает и даже плодится.

Только его Нострадамуса зов
Горько витийствует, требуя места,
Крошится в прах из песочных часов,
Месится в плоть из кровавого теста.

1995


* * *

А может, хватит вошкаться,
Визжать и поросячиться?
Ведь даже коль не хочется -
Всё без толку артачиться.

А жизнь штука вредная.
А жизнь штука злобная.
Любая и, наверное,
Даже внутриутробная.

И что мы всё коряжимся,
Кряхтя от жизни бремени?
Все всё равно окажемся
Мы в мясорубке времени.

А может, хватит вошкаться,
Визжать и поросячиться?
Ведь даже коль не хочется -
Всё без толку артачиться.

1986