Как сэр Генри Морган в Мексике справедливость восстановил

Боб и Джо сидели в баре «Веселый Роджер» и кружками пили ром, с грустной улыбкой глядя на матросов, которые с веселыми песнями перекатывали бочки с корабля на пристань и обратно — наверное, им было нечего делать. В порту царила обычная суета: корабли всех видов, от шлюпа до галеона, швартовались и отплывали, грузились и становились под разгрузку, пьяные матросы сновали туда и сюда, все чем-то занятые. Вот один проломил бочку с ромом, которую должен был отнести на корабль, и принялся лакать бодрящую жидкость; два дюжих моряка с трудом оттащили его от лакомства. Другие сидели в баре и во весь голос орали песни. Все что-то делали, и только два приятеля сидели в углу и с мрачным видом пили ром.
— Еще бы, как не загрустить, если ты моряк до мозга костей, родился и жил на пиратском корабле под началом великого Фрэнсиса Дрэйка (упокой его душу), — Джо перекрестился и вылил себе в глотку еще одну кружку рома, — а теперь уже год вынужден сидеть на берегу, как последняя сухопутная крыса. И все почему? Потому что безмозглому негодяю капитану пришла в голову идиотская мысль продать «Мешок денег — счастье пирата» — наш бриг. Он, видите ли, проигрался в карты! Вот и торчи теперь в этой гнусной дыре, якорь мне в глотку, болтаться всем на рее!!!
— Да ладно, Джо, не кипятись, что-нибудь придумаем. В конце концов, пираты мы или не пираты?! Вот, например, я тут знаю одного...
На этом месте величественная речь Боба была прервана внезапным появением в баре лихой пиратской компании со шхуны «Веселый пират». Они только что вернулись из длительного путешествия вдоль берегов Южной Америки, где совершали набеги на торговые и все прочие суда, и теперь им было просто необходимо спустить награбленное в этом уютном местечке, именуемом «Веселый Роджер».
Для начала пираты приказали трактирщику вынести весь имеющийся в запасе ром. В ответ на робкие протесты последнего они достали тесаки и принялись вращать их над головами; холодная сталь, со свистом рассекая воздух, ясно давала понять, что никто не намерен шутить, поэтому приказание было мгновенно исполнено.
Головорезы тут же высосали весь ром и, заказав пианисту в черном фраке похоронный марш, принялись веселиться на свой лад. Они кололи, резали, кидали друг в друга пивными кружками, орали песни во славу рома, монет и распутства. Именные кортики летали взад-вперед, точно стрелы Его Величества, а пороху было просыпало столько, что, задумай кто-нибудь зажечь огниво, все непременно отправились бы в Преисподнюю.
Когда ром кончился, веселье стихло и сквозь завесу крепкого морского табака оставшиеся в живых увидели поломанные стойки, разбитые кружки; трупы, лежащие в лужах крови, чьи-то брошенные деревянные руки и ноги…
Пираты отдали честь и хотели было удалиться, как вдруг заметили един уцелевший столик в углу, за которым спокойно сидели и разговаривали два старых приятеля, Боб и Джо.
— Вот кого мы сейчас разрежем на куски! Или нет, давайте лучше сделаем из них мишень и будем кидать кортики. Что скажете, джентльмены? — любезно осведомился пират по кличке Прострели-голову у Боба и Джо.
В ответ на это Джо, прострелив голову наглому пирату, сказал, обращаясь к остальным:
— Посмотрите, джентльмены, в вашей команде не хватает одного человека. Я мог бы выручить вас и занять его место, да вот беда: не могу оставить своего друга одного — ему непременно проломят голову в какой-нибудь пьяной драке. Впрочем, я не настаиваю — если хотите, могу выбить мозги еще кому-нибудь из вас. Тогда мой друг не будет лишним. Мне все равно, джентльмены, выбирайте, как вам больше нравится!
Пираты немного посовещались, погудели; потом один из них, капитан Морган, сказал:
— О’кэй, ребята, мы берем вас. В Уругвае мы потеряли нескольких людей, поэтому нам требуются хорошие парни. Якорь мне в глотку, но вы мне нравитесь — сразу видно, что вы не какие-нибудь сопляки, а насквозь просоленные морские волки! Впрочем, это мы еще выясним — приходите на «Веселый пират» в полночь. Спокойной ночи, джентльмены, спокойной ночи!..
Друзья еще немного поболтались среди развалин и убрались в портовую гостиницу — грязную дыру, где они жили все это время.
Ровно в полночь Боб и Джо, разумеется, не заплатив за ночлег, собрали свои морские сундучки и явились на шхуну «Веселый пират».


Когда шхуна была уже за добрых двести миль к юго-востоку от Антигуа, капитан собрал всю команду в кают-компании и объявил:
— Итак, джентльмены и все прочие, пора сказать вам о цели нашего плавания. Прежде всего, наша цель — Гибралтарский пролив! Там мы должны выполнить одно делита... декила… Всем болтаться на рее, если я помню это слово! Нет, вспомнил — нужно выполнить одно весьма деликатное дело. Сейчас мы нищие, а если все сделаем как надо, станем богаче короля! Через некоторое время через пролив будет проходить одно старое корыто — испанский галеон «Муэрте». Оно идет из Мексики и едва не тонет под тяжестью золота, горы которого навалены прямо на палубе, так что даже при слабом крене приходится посылать матросов подпирать эти горы. Я ясно излагаю свои мысли?
— Давай, говори дальше! — завопила команда.
— Однако не это главное, — продолжил капитан. — На галеоне есть еще девушка. Она — дочь императора инков, или короля — не знаю, как его там называют. Так вот, в Южной Америке меня разыскал один человек, его послал тот самый король. Почему меня, Боб? Да потому что все остальные боятся связываться с испанцами. Кроме нас, разумеется, — мне наплевать, испанцы это, французы или сам дьявол! Что же касается непосредственно цели нашего путешествия, то она сводится к тому, чтобы лишить испанских джентльменов удовольствия иметь эту девушку у себя на судне. Мы должны доставить ее на Мадагаскар, в Туамасину, куда испанцы еще не добрались. Там ее уже ждут — ну, да это не наше дело. С «Муэрте» мы можем делать все, что захотим. Полагаю, галеон надо потопить. У нас достаточно пушек, к тому же «Веселый пират» обладает большой маневренностью. Золото поделим между собой, а команду перережем и отправим на корм рыбам.
— А почему ты так уверен, что испанцы пойдут через Гибралтар, ведь можно высадиться в Кадисе? — удивился пират по кличке Бочонок рома, окончивший три класса начальной школы.
— Можно, — согласился капитан, — однако есть сведения, что судно причалит в Картахене или даже в Валенсии. Это для отвода глаз, понимаешь? Но чтобы не ошибиться, мы будем околачиваться где-нибудь возле Кадиса. Если «Муэрте» не пойдет в Гибралтар — дело осложнится и придется похищать девушку прямо в городе.
— Но это же безумие — топить корабль близ берегов Испании! — вскричал все тот же скептик Бочонок рома. — Тем более в городе. В нас мигом наделают дыр или повесят сушиться на солнышке!
— В этом-то все и дело, — спокойно заметил капитане — Такого никто не ожидает. Все так уверены в своей безопасности, что абсолютно не забоится о ней, а те желторотые, что — якорь им в глотку! — должны охранять весь этот сброд, думают, что все вокруг боятся их больше Смерти и дрожат при одном их упоминании. Поэтому все дни напролет они пьянствуют в портовых кабаках на берегу. Кое-кто, конечно, остается и добросовестно выполняет свой долг, но их мало, и если все делать без шума, никто ничего не заметит. В открытом же море, где все на виду, конвой непременно потопит любой приближающийся корабль — там все настороже. Вот и все, джентльмены. Прошу всех разойтись по своим местам и дать сигнал, если кто-нибудь заметит галеон. Хотя, по моим расчетам, встретиться мы не должны.


Когда Джо проснулся, было уже светло. В каюту вместе с лучами утреннего солнца и ветром доносилась чья-то пьяная ругань и запах подгоревшей яичницы. Он неспеша встал, выпил стаканчик рома и пошел выпустить кишки китайцу коку, однако, привлеченный шумом и небывалым оживлением на палубе, остановился понаблюдать за увлекательной игрой, которой в это время развлекалась команда.
Два человека держали за разные концы длинную ржавую трубу, в середине которой находилось ядро с зажженным запалом. Цель игры заключалась в том, чтобы ядро в момент взрыва находилось как можно дальше от желающего остаться в живых. Для этого пираты прилагали всяческие усилия: дули на ядро, наклоняли трубу, стреляли, толкали руками, ругались.
Когда фитиль догорел, тот, к кому снаряд был ближе, с диким воплем прыгнул за борт. За ним полетела Смерть, но опытный игрок глубоко нырнул, и ядро разорвало в клочья большую акулу, караулившую добычу.
Игра называлась «Получи долг с мертвеца», потому что играли на деньги. Джо вспомнил, что как-то один шутник проковырял в середине трубы дыру и ядро, вывалившись, разметало всех по палубе. Теперь, всякий раз начиная игру, пираты внимательно осматривали трубу.
Кок позвонил в большой колокол, возвещая о том, что завтрак готов. Размахивая мисками и пивными кружками, все кинулись на звук, даже тот бедняга, которого забыли за бортом — он быстро вскарабкался на палубу по обшивке корабля и присоединился к остальным.
Во время завтрака, состоявшего из бочонка грога, свиной грудинки и яичницы, марсовый закричал:
— Эй, ребята, корабль!
Никто даже не шевельнулся.
— Эй, на нем новая партия рома из Гватемалы!
Все мигом побросали миски с кружками и побежали готовиться к новому развлечению.
Из трюма на поверхность были извлечены абордажные крюки и веревки, были заряжены пушки, ружья, мушкеты и все, что могло стрелять (и что не могло — включая трубу). Паруса поймали ветер, шхуна быстро нагнала тихоходное судно, и только когда капитан внимательно осмотрел корабль в подзорную трубу, обнаружилось, что они собрались потопить испанский галеон. Горы золота тускло поблескивали на палубе.
— Господи, да это же «Муэрте»! — Морган схватился за голову и закричал: — Отменить! Всем назад! Назад, всех на рею!!! Шевелитесь, проклятые свиньи! Это «Муэрте»!
Но его уже никто не слушал — при слове «ром» разум матросов помутился. Какой-то пьяный пират в азарте поднял «Веселого Роджера» и испустил воинственный клич. Капитан тут же повесил патриота и спустил флаг, но было уже поздно — их заметили.
— Что вы наделали, идиоты! Теперь нам придется удирать от лучшего корабля всей испанской флотилии и шести других, которые его охраняют!
— Мы знаем твои коварные планы, бродяга Морган! — закричали пираты. — Ты хочешь лишить нас удовольствия попить этой сладенькой водички! У-у-у, злодей! Так вот же тебе, получай! — с этими словами пират по кличке Хромой костыль запустил в капитана пивной кружкой; кружка вдребезги разбилась о чугунную голову Моргана. Тот засмеялся и притянул смельчака к себе железным крюком, заменявшим ему левую руку. В ту же секунду Хромой костыль был отброшен за борт могучим ударом свинцового капитанского кулака.
— Вот тебе свинцовая примочка!
В это время испанцы, явно недовольные соседством со шхуной Генри Моргана, открыли оглушительную пальбу из всех орудий. Гигантские фонтаны кипящей воды взмыли ввысь, заливая палубу и сметая все на своем пути.
Храбрость пиратов вмиг куда-то улетучилась, и они в панике кинулись поднимать паруса. А капитан еще долго стоял на мостике и хохотал:
— Эй, куда же вы, ребята?! Вы уже не хотите рому? Принесите своему старому капитану рому!
Неожиданно ядро сбило с Моргана шляпу. Он перестал смеяться и задумался. А команда разбежалась по каютам и еще долго сидела там, боясь высунуть нос на палубу. Шхуна «Веселый пират» опустела и стала какой-то угрюмой. Теперь она направлялась в Кадис.


— Земля, земля! — закричал марсовый.
Кто-то из матросов высунулся из кубрика и запустил в возмутителя спокойствия пивной кружкой.
— Зем… Ап… ы… — крик оборвался. Марсовый зашатался, нелепо замахал руками и с воплем «Ы-ы-ы-ап-бы…» полетел вниз.
Морган, в ночном колпаке, пижаме и со свечкой в руке, вышел из своей каюты. Сделав астрономические измерения, он понял, что шхуна «Веселый пират» стоит в порту. Выпив рома, он понял, что это Кадис.
Обычно у людей начинается прояснение мозгов, когда они трезвеют. У Моргана все было несколько иначе: только выпив с утра несколько кружек, он мог наконец начать трезво мыслить.
Неожиданно к капитану подбежал китаец кок и сказал с волнением в голосе:
— Капитана! Рядом стоит галеона — мне знакома. Это та самая жентельмена, которая нас обстрелять в море!
Морган осмотрелся мутными глазами, прищурился и задумчиво пробормотал:
— Странно, пагод не видно… Какого черта тебе здесь нужно, приятель? Убирайся с моего корабля!
— Сэра, я ваша кока! Зявтрак, обеда, ужинь…
— А, Цзянь, старина, это ты! Извини, не узнал. А что, ты говоришь, это за корабль?
— Капитана, эта галеона хотела нас... хотела... — видимо, не найдя нужного слова, он принялся яростно жестикулировать, причитая: — Бух, бах, шарарах! Буля-буля-буль!
До Моргана дошло наконец, что хотел сказать китаец. Они стоят бок о бок с «Муэрте»! Убегать или штурмовать? А может, сдаться?
— Эй, на капитанском мостике! Генри! Ты знаешь, кто стоит рядом с нами? Повесить меня на рее, если это не тот самый галеон! — закричал капитану Боб.
— Кто бы с нами рядом ни стоял, хоть сам дьявол, я знаю, что такелаж у нас поврежден и если мы его не починим, наша шхуна пойдет ко дну, как корона Его Величества (Боже, храни короля!). Боцман, свистать всех наверх!!!
Когда вся команда собралась на баке, Морган, в парадном мундире и с Библией в руке, объявил:
— Наша жертва стоит рядом с нами! Перед нами стоит выбор: топить галеон и утонуть сейчас, или отремонтировать такелаж, потопить галеон и утонуть потом! Что скажете, джентльмены?
— Сейчас, сейчас! — завопили матросы. — К черту ремонт!
— Вообще-то я рассчитывал на вашу помощь, друзья мои, — сказал капитан с безразличным видом. — Но уж если вы отказываетесь от десяти бочек рому, я, собственно, могу выпить их и сам… — Морган нацедил в кружку немного рома.
Пираты возмущенно загудели:
— Как?! Ты думаешь, что мы добровольно откажемся выпить гватемальского зелья? Ты глубоко ошибаешься, приятель!
— Что ж, если за три дня шхуна будет в порядке, я самолично буду ходатайствовать о повышении вознаграждения вдвое.
Но капитана уже никто не слушал — все бросились выполнять приказаниe. Они просто ныряли в море и, незаметно пробираясь к стоящим поблизости шхунам, уносили с них различные детали: иллюминаторы, штурвалы... Вот кто-то утащил капитанский мостик прямо из-под стоящего на нем капитана, а кто-то — флажок с верхушки мачты «Санта-Катарины».
К концу дня в трюме и на палубе «Веселого пирата» лежали: мачта с «Изольды», штурвал с «Муэрте», гафель с «Прекрасной Элизы», набор линей с «Белого дракона», бушприт с «Тчиепо у чацо» и т. д.
— Эй, а ты что стоишь? — сказал Морган, обращаясь к китайцу. — Ну-ка, быстро отправляйся чистить якорь!
— Капитана, я не уметь. Я… Я не знать… Я…
— Какого черта! — Морган достал из кармана монетку и швырнул ее в море. — Знаешь, что это такое?
Кок удивленно пожал плечами.
— Это твое недельное жалование, кретин, вот что это такое! — прокричал капитан в самое ухо Цзяня.
Дважды повторять не пришлось — кок тут же кинулся за ней. Опустившись на самое дно и держась за якорь, он самоотверженно начал шарить по песку и заглядывать в пустые раковины в поисках честно заработанной монеты. Наконец, она была найдена. Однако пока китаец искал ее, вся грязь осталась на его руках — таким образом он невольно выполнил поручение капитана.


Собравшись вечером в кают-компании, пираты принялись обсуждать план предстоящего штурма. Морган объявил:
— Вы славно поработали, ребята! Мало того — вы лишили «Муэрте» штурвала, так что теперь они от нас далеко не уйдут. Итак, обсудим наш план. Мы должны незаметно пробраться на галеон (лучше всего, думаю, это сделать ночью) и так же незаметно уйти, взяв золото и дочь императора инков с собой. Возможно (а, скорее всего, так и будет), придется отправить на тот свет несколько сот человек (охрану, например), но сделать это нужно незаметно для них самих.
— Мертвые не кусаются, — прервал Моргана Хромой костыль.
— Все равно, мы должны быть осторожны. А теперь повторите, что я сказал, джентльмены.
Матросы внимательно слушали капитана: кто дремал, кто играл в карты, кто дрался, а кто просто орал. И только Боб, все это время подбадривавший себя новыми порциями рома, пролепетал:
— Мы должны вломиться на корабль, перерезать всех как свиней (так бы сказал почтенный Билли Бонс — упокой, господи, его душу: он погиб, как герой — с ним случился удар от чрезмерного употребления рома), — Боб принял еще одну порцию рома и продолжал, — забрать золото и леди, а затем поджечь галеон и убраться оттуда, дав прощальный залп из всех орудий.
— Эй, Морган, не уходи от ответа! Когда же мы будем наступать?
Сделав необходимые астрономические измерения, капитан сказал:
— Завтра ночью, я думаю, самое время.
— Что?! — закричал Отними-монету. — Сейчас или никогда! За мной, ребята!!!
— Что ж, — проговорил Морган. — Если вы так хотите, я ничего не имею против. Только вы ведите себя поскромнее...


— Тихо, тихо! — шепотом закричал Морган, когда вместе со своей командой взобрался на борт «Муэрте». — И не заденьте за горы золота, а то оно упадет в море. Сначала нам надо узнать, где они держат леди — ходите по кораблю и заглядывайте в иллюминаторы. Если что увидите — дайте знак.
Неожиданно ночную тишину потряс дикий вопль китайца:
— Монета, моя монета! Капитана, Отними-монета отнять у меня монета!
Отними-мoнeтa сунул монету в рот Цзяню и стал его уговаривать:
— Да заткнись же ты, желтая обезьяна! У тебя будет тысяча таких же монеток, если ты перестанешь орать!
Но было поздно — откуда-то снизу послышался свист боцманской дудки и топот ног. Через минуту на палубу высыпали заспанные матросы, вооруженные мушкетами и огромными ножами. Было темно. Многие засыпали на ходу, но самые ретивые уже накинулись на бочки с ромом.
— Идиоты! — заорал боцман. — Наш галеон пойдет ко дну, если мы не перережем этих ублюдков! Вперед!
Возбужденные матросы наткнулись на пиратов. Завязалась драка. Впрочем, со стороны она напоминала веселую сценку из комического спектакля. Все с воплями носились по палубе, стукаясь головами о мачты, ругаясь и тыкая ножами куда попало. Самые сообразительные предпочли сразу упасть за борт, а некоторые забрались на реи и скандировали оттуда, подбадривая криками: одни — пиратов, другие — пьяных матросов, а третьи — боцмана, который от нечего делать подметал палубу.
А что же пираты? Незаметно улизнув из центра событий, они тихо сидели в пороховом погребе. Рядом лежала связанная пленница. Они ждали.
Наконец Морган скомандовал:
— Вперед, храбрые матросы! Пора уносить ноги отсюда.
— Простите, сэр, вас не затруднит меня развязать? — робко спросила девушка.
Капитан подумал с минуту, а затем проорал:
— Эй, Джо, развяжи мисс!
Они тихо сели в шлюпку и отчалили. Даже когда ее парус исчез за выступом скалы, матросы на «Муэрте» все еще продолжали бегать и суетиться, паля из всех орудий.


По случаю посещения шхуны Особой Королевских Кровей капитан Морган, собрав команду на палубе, произнес торжественную речь:
— Мисс, мне выпала большая честь приветствовать Вас на борту «Веселого пирата»! Надеюсь, Вы хорошо проведете время. Наша высокая миссия состоит в том, чтобы вернуть Вас домой, и Вам будет оказано должное почтение. Если же кто-нибудь из команды посмеет непочтительно поступить с Вами, говорите мне, и я повешу наглеца! А это — наши доблестные джентльмены удачи! — величественным жестом Морган указал на пьяную толпу.
Джентльмены стояли, кто — покусывая ноготь, кто — ковыряя в носу, кто — облизывая пустую кружку; кто-то точил нож, а кто-то просто непристойно ругался — еще бы, ведь им до сих пор не выдали рома!
— И вот, — продолжал капитан, — дорогая… Кстати, а как Вас зовут, миледи?
В ответ девушка произнесла своим нежным голоском нечто, недоступное слуху пиратов. Видимо, это было какое-то национальное инкское имя.
— Простите, что Вы сказали? — недоуменно спросил капитан.
Девушка повторила.
Воцарилось долгое молчание, прерываемое лишь шумом волн да сопением матросов. Наконец, Морган промолвил:
— Простите, мисс, но... Ваше имя несколько… То есть, я хотел сказать... Давайте лучше мы будем звать Вас Джейн. Или нет, Элис. Вам нравится это имя?
— Честно говоря, мне самой хотелось бы, чтобы меня так звали, — отвечала Элис. — От инков мне осталось только имя, а отец с самого рождения отправил меня в Англию, там я воспитывалась. А когда на лето я приехала домой, те милые синьоры прервали мой отдых. Кстати, не могли бы вы сказать, куда вы меня везете — надеюсь, не в Мексику?
— Земля! — прервал их марсовый.
— О, это Англия! — восторженно вскрикнула Элис, подбежав к борту. — Прошу вас, высадите меня здесь!
— Простите, мисс, но Вы ошибаетесь, — учтиво произнес Боб, которого к тому времени уже прозвали Свиная грудинка. — Это всего лишь Африка. Мы обогнем ее с юга, а там и до Мадагаскара рукой подать.
При последних словах девушка упала за борт. Достав ее и полив из ведра морской водой, Боб спросил:
— Почему Вам не нравится Мадагаскар? Это сказочная страна, где на деревьях растут кокосы, бананы...
Проходивший в это время мимо пьяный Бочонок рома добавил:
— Бочки с ромом...
— Апельсины, мандарины, лимоны, орехи, пирамиды…
— И кружки, полные рома, полные сладкого рома!..
Боб дал Бочонку хорошего пинка и продолжал:
— А потом Вас на другом корабле отвезут в Мексику.
— Пожалуйста, не надо! — жалобно взмолилась Элис. — Я не хочу туда, моя родина — Англия! А в Мексике я должна сидеть весь день в роскошных, но холодных покоях, принимать нелепые почести... Я ведь хочу так немного — просто быть…
Смеркалось. Было время ужина.
— Послушайте, а где эта желтолицая обезьяна Цзянь? Небось, валяется где-нибудь в трюме, вдрызг пьяный. Пошли, выпустим ему кишки, а потом разбудим, — сказал Морган и первым бросился выполнять приказание. Но кока нигде не было.
Прошло два часа. Пираты коротали время, соревнуясь, кто дольше провисит в петле. Конечно, один день можно было провести, непрерывно вливая в себя ром, но потом…
Так прошла ночь.
— Дьявол меня раздери, если я что-нибудь понимаю, — рассуждал Морган, стоя на мостике. — Ладно еще, если эти скоты посидят немного без тех помоев, что готовил Цзянь. Но Элис!..
— Простите, сэр, — послышался из-за спины ее голос. — Не будете ли вы столь любезны дать мне что-нибудь поесть?
— Завтракать отправишься в хлев к свиньям! — привычно проорал капитан, но тут же осекся. — Понимаете, Элис, этот скотина Цзянь куда-то исчез.
— Но я не ела ничего с того времени, как имела честь попасть на тот корабль!
— Эти скоты не кормили ее! — вскричал Морган. — Не беспокойтесь, мисс, я повешу их всех до одного.
— На горизонте неизвестный корабль! — послышался крик марсового.
Морган извинился и, достав подзорную трубу, уставился на горизонт.
— Что за черт! Это какой-то галеон. Испанский флаг? Название… — капитан подпрыгнул от неожиданности и закричал: — Свистать всех наверх! Нас преследует «Муэрте»!
— Я готова сдаться им, чтобы спасти вашу команду, — тихо сказала девушка, но Морган скомандовал: — Отставить! Я лучше утоплю Вас, чем отдам в руки этим негодяям! Прибавить парусов, черт возьми!
К сожалению, пьяные матросы, как ни старались, не смогли выполнить приказание, так как большая часть парусов и такелажа оказалась выведенной из строя после ночного шторма. А контуры галеона все четче вырисовывались на фоне предрассветного неба…
Капитан, видя безвыходность положения, глотнул рома из своей большой фляги, набожно сложил руки и произнес речь:
— Храбрые матросы, подданные Его Величества короля Англии (да хранит его Господь)! Сейчас все мы стоим перед лицом неминуемой кончины от рук проклятых испанцев. Не в наших силах противиться воле Всевышнего, ибо снасти наши никуда не годятся. Так приготовимся же как можно дороже продать наши никуда не годные жизни (прошу прощения, мисс, я не имел Вас в виду)!
Матросы стояли молча, и лишь один из них, глупо улыбаясь, пробубнил:
— Капитан, а как насчет последней кружки рома? Уж не думаешь ли ты, что мы отправимся на тот свет трезвыми?
Морган почесал в затылке и изрек:
— Ну, так и быть... Всем выдать Прощальную кружку рома.
— Сэр, — раздался просительный голос пирата по прозвищу Мексиканец (в свое время это прозвище едва не стоило ему жизни: как-то, напившись, капитан наткнулся на него и, не узнав, спросил: «Кто это?» Получив ответ: «Мексиканец, сэр», тот схватил беднягу за шиворот с намерением повесить, комментируя свое поведение фразами типа «В гробу я видал этих чертовых мексикашек с их чертовыми кастаньетами!»), — я бы хотел попросить вас об одном одолжении.
Морган лукаво прищурился Мексиканцу и спросил:
— Что, повесить тебя сразу — чтоб не мучился? А может, ты не хочешь драться во славу Его Величества короля Англии (да хранит его Господь)?!
— Нет, я всего лишь хотел, чтобы меня, если это возможно, похоронили в бочке из-под рома — той, что стоит у нас на камбузе.
— Что ж, — капитан торжественно поднял руку, — я исполню твое желание, о храбрый солдат Его Величества!
Тем временем «Муэрте» почти вплотную подошел к пиратской шхуне с явным намерением взять на абордаж. Однако неожиданно капитан заметил нечто весьма странное.
— Дайте-ка мне подзорную трубу. О, Боже! — Морган остолбенел, и на лице его стала расплываться широкая улыбка. — Да это же старина Цзянь, провалиться мне на этом месте! Но что он делает на галеоне? О! Они… Они взяли его в плен и заставили встать у штурвала!..
Сомнения Моргана были прерваны криком на ужасном английском языке:
— Капитана, это я, Цзянь, ваша кока! Я захватиль корабл!


— …И тогда вся матроса попрыгала за борт. А боцману пришлось показать китайский театра теней.
— И ему не понравилось, — продолжил за китайца капитан. — Что ж, дружище, ты славно поработал, а теперь отправляйся-ка на камбуз!..


Все пираты собрались на баке завтракать. Для Элис был накрыт отдельный стол. Та часть команды, которую Морган отправил на галеон, должна была завтракать позже.
Джо совсем не чувствовал аппетита, так как был безнадежно влюблен в единственную леди, встретившуюся ему за последние два года. Он был по натуре грубым, и неуклюжим — по части комплиментов и высоких чувств. Таким его сделала необходимость ежедневно учиться анатомии на живых пособиях. Теперь по отношению к Элис он испытывал нечто среднее между желанием посвятить ей поэму и подарить свою любимую кружку. Но вместо этого Джо всего лишь навсего лишился аппетита.
Элис привыкла пользоваться золотыми приборами и белоснежными салфетками, однако вместо этого ей пришлось довольствоваться старым грубо сколоченным столом с огромными зазорами между досками, заляпанным следами былых пиршеств. Приборов не было вовсе.
— Простите, сэр, — обратилась она к капитану, — не найдется ли у вас вилки и, желательно, ножа?
Пока капитан соображал, что ответить, пираты, услышав последнее слово, услужливо полезли за своими кортиками; в следующую минуту стол, за которым сидела Элис, оказался утыканным огромными ножами. Не выдержав такого обращения, он развалился.
Морган, с тысячью извинений и обещаниями «повесить этих негодяев, якорь мне в глотку, и вздернуть всех на рее», увел удивленную девушку за свой стол. А когда сытые матросы уже проклинали китайца за то, что он слишком много готовит, и капитан начал проводить астрономические измерения, из трюма вылез перепачканный Джо, отыскавший где-то старые ржавые вилы.
— Да что это с тобой, Джо, дружище? — спросил Боб, глядя на волны. — Ты чертовски плохо выглядишь. Лицо бледное, как у бедняги Хиггинса (упокой, Господи, его душу), — он перекрестился. — Может, у тебя морская болезнь? А, понимаю, тебе вскружила голову наша принцесса!
— В чем тебе не откажешь, Боб, так это в проницательности, — грустно ответил Джо. — И почему я родился в бедной семье рыбака, с детства начал играть в карты, пристрастился к рому, убежал из дому и стал юнгой у старины Дрэйка? Думаешь, мне нравится чуть ли не каждый день убеждаться в том, что кровь красная и что нет ничего легче, чем убить человека?..
— Ты знаешь, меня одолевают те же мысли, — проговорил Боб. — А ведь жизнь проходит, и с каждой минутой я еще на несколько дюймов приближаюсь ко входу в одно жаркое местечко… Хочется чего-то светлого, большого… Знаешь, я ведь родился в семье музыканта и даже подавал надежды…
— Совсем неважно, в какой семье ты родился, — заметила вдруг Элис, стоявшая поблизости и невольно слышавшая разговор. В этот час она была удивительно хороша: закатное солнце золотило ее длинные волосы, глаза светились мягким светом, на лице сияла улыбка. — Я, например, многое бы отдала, чтобы родиться не в семье императора, а где-нибудь на скалистом берегу.
— Знаете, Элис, — отважился Джо, — вы сейчас еще прекраснее, чем вот это вот солнце!
Элис опустила глаза. Все посмотрели на солнце.
— Эй, а что это, черт возьми, там, на горизонте? — от волнения Боб забыл, что находится рядом с дамой.
— Солнце, — высказал предположение Джо.
— Да нет, левее!
— Интересно…
Между тем, на горизонте появилось множество черных точек. Капитан, стоя рядом с рулевым, внимательно смотрел в подзорную трубу. Он был спокоен.
— Что ж, я ждал этого, — решительно проговорил Морган, складывая трубу. — Долго же они собирались...
Всю ночь он думал.
На следующий день каждый матрос на шхуне «Веселый пират» мог различить вдалеке силуэты десяти галеонов под испанскими флагами и, усомнившись, пересчитать их.
На этот раз капитан отбросил всякую торжественность и был трезв как никогда.
— Итак, нас преследуют испанцы, их скорость больше нашей. Что будем делать?
Послышались крики:
— Сдаться!
— Принять бой!
— Утопиться!
Капитан прервал их величественным жестом.
— Все это, конечно, очень остроумно, но, как ни крути, ведет к гибели. А у меня в Путни-хилле, что под Бирмингемом, бабушка. Она не переживет. К тому же, выход есть. Рядом с нами, на расстоянии двух миль, идет один из лучших галеонов Испании. Сейчас там только часть нашей команды любуется золотыми горами — имеет смысл к ним присоединиться.
— А как же шхуна?! — воскликнул Бочонок рома (настоящее имя его было Рам Баррел).
— Шхуну оставим испанцам, — отрезал Морган. — Мы уйдем от них на галеоне, а они будут гоняться за «Веселым пиратом». И пока они поймут, что к чему, мы будем уже далеко — в гостях у одного моего знакомого — африканского царька Мубангу Нгоа Третьего!
Так и сделали.


— Сеньор капитан, я их вижу! — кормчий Мигель передал подзорную трубу капитану Хуану Антонио Альваресу.
Капитан сжал кулаки:
— Que vayan al diablo! Шхуна должна быть уничтожена!
К концу дня все десять галеонов во главе с «Великой Испанией» вплотную подошли к «Веселому пирату» и расстреляли его из пушек.
— Теперь, говорят, мы преследуем «Муэрте», — сообщил марсовый Диего Торрес повару-итальянцу Джузеппе Капулетти…


Вот уже месяц стоял галеон «Муэрте» у берегов Африки. Погода была прекрасная, да и тамошний король оказался очень гостеприимным, а уж о туземках и говорить нечего. Все были счастливы, за исключением Элис — она понимала, что рано или поздно капитан направится на Мадагаскар и оттуда ее вернут в Мексику. А вернуться туда означало навеки забыть об Англии и о Гарри с Уиндмилл-стрит.
И вот, как-то вечером, за ужином, кто-то обмолвился об одном своем приятеле, приплывшем в тот же день на торговом судне «Королева Елизавета».
Элис насторожилась.
— Ну, так вот я и говорю, — продолжал пират, — здесь он только один день, а к утру — обратно, в Англию. Славный парень этот Джек!..
Весь ужин Элис была рассеянна и задумчива. Когда все стали расходиться, она поймала Джо за рукав и шепнула ему на ухо:
— Мне надо с вами поговорить.
Они остались в обеденной зале.
— Вы слышали — утром отходит корабль в Англию. Мне не хочется покидать вас и ваших друзей, но такой возможности больше не будет. Я уезжаю. Передайте, пожалуйста, команде, что я очень благодарна им за… за все. А капитану Моргану… — она написала несколько строк. — Вот это. Я надеюсь, мы еще с вами встретимся когда-нибудь… в Англии. Не останетесь же вы все жить здесь?
Джо едва сдерживал слезы.
— Я... Мне… жаль, что вы покидаете нас. Но… видит Бог, там вам будет лучше. Надеюсь, вы не забудете о нас… — Джо покраснел и достал откуда-то букетик цветов. — Возьмите, пожалуйста. Это от меня… и от всей команды. Впрочем, я бы и так вам его подарил...


Наутро Джо вручил капитану письмо. Правда, он попросил Моргана вернуть ему это письмо, чтобы всегда носить на груди.

«Дорогой капитан! Мне очень жаль, что приходится прощаться таким образом, но я знаю, что Ваше чувство долга и обещание, данное моему отцу, не позволили бы Вам отпустить меня. Простите, но я не могу поступить иначе, так как возвращение в Мексику для меня равносильно смерти. Ведь Вы знаете, что моя родина — Британия. Благодарю Вас за все, что Вы и Ваша команда сделали для меня. Когда вернетесь в Англию, разыщите меня по адресу: 20, Уиндмилл-стрит, Плимут.

Искренне ваша — Элис.

P.S. Очень прошу вас, если Вы хотите сделать доброе дело, верните, пожалуйста, золото, отнятое испанцами у мексиканского народа, его истинному владельцу — народу Мексики».

Капитан Морган при всех поклялся выполнить эту просьбу.