Тусклый город

Серое-серое утро было настолько серым, что слепило глаза. Большие серые здания блёкло и безжизненно проглядывались сквозь запотевшие окна.Римме всё это было до боли знакомо: Её постоянно туманный сонный город напоминал ей тусклую лампу в антикварном магазине. Она  светилась мерцающим светом, покрывалась пылью и мошки кружила над её слабым теплом. Завьюженой зимой город казался ещё более пустым, но покрывался белым холодным одеялом снега и искрился в солнечных лучах. Всё это маленькой девочке очень нравилось. Ей нравились тихие шаги случайных прохожих, мерное тиканье часов в гостинной, дребезжание медленных конных повозок…
      Римма росла одна. Одна…Целую вечность одна и никто её не понимал, не слушал, не слышал….Не хотел слышать. Город был таким же, как она, как старинная антикварная лампа, как пыльная библиотечная книга.
       И проснулась Римма, как всегда,в своей маленькой кровати, в серой комнате с облетевшей штукатуркой на потолке, с круглыми окошками, зашторенными тюлем.В ногах мурлыкала мягкая серая Плюша, свернувшись по-кошачьи, и Римма, стараясь не потревожить её, каждое утро аккуратно освобождала ноги из-под пледа. Плюша слегка вздрагивала, недовольно урчала и снова укладывала свою мордочку на пушистые лапы. И Плюша была точно такой же как Римма, как их город, как их жизнь.
        Двое одиноких друзей встречали новый день вместе, каждое утро и им не нужно было больше никого и ничего, и не нужно было никаких разговоров и тайн, сказок и вопросов, всё было итак понятно без слов.
         И серый-серый город тускло-тускло мерцал неяркими огнями поблёкших домов, и нежно-нежно пел колыбельную каждому прохожему, и тихо-тихо замирал на ветру, не поддаваясь его натиску. Город с неясными очертаниями, безмолвными стенами и двумя лучшими на свете друзьями, жил своей размеренной жизнью. Римма и Плюша навсегда оставались в царстве бледной дымки, но никуда и не рвались, хотя город их и не держал. Всё в нём жило отдельной жизнью, настраивались чьи-то струны, сплетались чьи-то провода. И никогда и никто бы не смог подумать о чём-то другом, ведь серое-серое затуманенное утро всегда лучше, кровавого пылающего рассвета…