pluribus

За какие грехи мне хула, за какие опала?!
Я писал ей стихи - она их не понимала...
Я смотрелся в ее глаза - отражения не получалось.
Было не о чем рассказать. Никогда ничего не случалось.
Было не очем поговорить. Не находилось темы
Для разговора. Нить
Ускользала, как доказательство теоремы.
Я прощал ей пустые слова и полную лажу.
Я терял. И, теряя себя, горевал.
Но ее не винил за пропажу.
Я метался меж ночью и днем, забывая о сути,
Растворяя ее, как вино, в суете и смуте.
Тело врастало в быт. Душа между стен металась...
Мало ли было обид!...
Обид не осталось.
Только старые шрамы шалят, предчувствуя непогоду;
Только время, как медленный яд, подмешанный в воду,
Отравляет сознанье, переключая вниманье
На простые признанья, на вещи, доступные пониманью;
На причинные связи, не выходящие за пределы
Того, что смена позиций есть сумма движений тела.
Но довольно.
Охота пуще неволи.
Было больно.
Но время сильнее боли.
Память смешивает времена...
Так скажи, неужто же были неправы
сохранившие имена Дисмас, Гестас, Варавва?!
Словне путники, ищущие переправы
через муть реки, сквозь времена и нравы,
Мы вдыхаем все те же ветра, все ту же отраву.
Так скажи мне, правы мы или не правы?!
Пьем запоем любовь, пьем без повода и без цели.
Вот и я заболел тобой, чуть оправившись от похмелья.
От звонка до звонка, от молчания до признаний
Я надеждою жив пока, и уже не жду обещаний.
Я войду в твои сны потихонечку, не тревожа.
Нежным светом Луны.
Чуть дыша...
Не дыша.
Осторожно...
Тихим ветром ночным я коснуться тебя посмею.
Я войду в твои сны.
Если только заснуть сумею.
Тени краешек голубой как распятие поцелую.
Я живу.
Я болею тобой.
Слава Господу!
Алилуйя!...