Пляж фришман в тель-авиве

* * *               

Горизонты и чище, и дальше,
Словно лето устало от фальши
Туристического бытия,
Волнорезов мечтательны туши
Глядя в море с желтеющей суши,
Чуешь, жизнь протекает твоя --

С каждым днем все грустнее и проще...
Дна топаз под изломанной толщей
Пребывающей вечно воды
Чуть пылится под скользкой стопою,
Оглянись -- берег сросся с прибоем
В жидкий саван дрожащей слюды.

Ты проходишь, и мель остается,
Словно след запотевшего солнца
Под извилистой пахотой рук,

По бокам -- янтари мокрых сосен
И прохдады слоистая осень,
Узнающая лики разлук.

Ты в одном этом медленном сдвиге
Видишь вдруг все проплывшие миги,
Точно лес по верховью реки,
И теперь в этой млеющей влаге
Ищешь призрачный остов коряги  --
Сонный очерк знакомой руки...

Где же ты, мой утопленник странный,
И цветущий, и благоуханный,
Убаюканный тишиной
Водных улиц, пустеющих к ночи,
По изгибам безгласных пророчеств
Уносимый ко мне и со мной –

К мягким пустошам зазеркалья...
Вспомни, там мы всегда оживали --
Среди водорослей, где ни зги...
Наших робких младенческих странствий
Средь проталин  -- в непостянстве
Снежных стопок  бежали круги
Натыкаясь на стылую воду,
На зазубрины льда, на свободу
Тлеть и меркнуть, на тихую злость
Огрубевшей природы, мы вместе
Знали – крепче и камня и жести
Нашей общности белая кость!

А еще лучше было не в яве,
А в мерцающей магме, в расплаве
Грез -- представь этот жидкий ковчег --
Миновать ножевые воронки
Бездн, прорытых под тонким и звонким
Настом – выстроенным в саундтрек

Наших душ одиноким маршрутом...
Я зеваю. Как плохо с кашрутом
Уживается нега морей,
И еще твой французский, уж лучше
Итальянский под этою кущей
Синей ярости, уж скорей

Русский бред тут порадует Феба,
Обретя в близорукости неба
Свой стенающий ритм
Но французский – какое уродство! --
В нем мне слышится пафос господства,
Мы же здесь на руинах стоим –

Не театров  и башен, а -- детства!
И тебе, гордой, не отвертется
От твоей безымянной судьбы...
О, ты скажешь, судьба – это имя!
Мне бы жить маяками твоими –
Светом мысленной резьбы!

Я же, знай, существую на ощупь,
Так плывут в малахитой толще –
Средь зеленных  безжизненных ртов...
Я вернусь на песок, в полон суши,
Где мы грели тела, но не души
Под лучами цветов

Наших душ, расщепленных на радуг
Острова. Северянина падок
Разум на белиберду
Южную – розовеющей лени
В стенах вьющихся пышных растений
Неизвестно в каком году

Или под шатрами из тучных
Листьев пальм. Я скучаю... О скучных
Днях возьмись, наконец, говорить.
Только так ты близка мне – личина
Дней сгорает, мы – в мареве сплина,
И дивимся, как можно так жить?   

22.11.03