шаг до ухода в побег...

Тому, кто стоит крестовиной в окне
И ловит на грудь первый выпавший снег
За аркой яркой посадочной полосой
Горит косой
Желтый свет фонарей шоссе
Шагни.
До полета лишь миг,
Но срываясь на крик

Опять я себя прокляну.
И пойму, каким был дураком.
Я у прошлого снова в когтях, в плену.
Я на ощупь давлю твой номер на трубке.
Её двойник или разряженный трупик
Отзовется чужим издевательским голоском:
Абонент недоступен.
В общем, полное –
Nobody home...


Да! Я чувствую, он навсегда впечатан,
Твоих пальцев рельеф, в зачаток
Барельефов мозолей моей руки
В печальный блюзовый ритм полуночных вагонов.
В агонию
Слепка жвачки, застывшего на твоем каблуке…
Даже как он, я желал бы остаться с тобою…
Рукою я глажу летящий снег…
Всего шаг до ухода в побег

И в полёте , возможно, себя прокляну…
И пойму, каким был дураком.
Но опять у я прошлого в жадных когтях, в плену
Я на ощупь давлю твой номер на трубке.
Её двойник или разряженный трупик
Отзовется чужим издевательским голоском:
Абонент недоступен.
В общем, полное –
Nobody home...

Тому, кто так же как я подсел
На память о страстном сплетении тел,
О вхожденьи друг в друга, как в вену игла.
Мгла ломки.  Я могу только мучительно-тупо
Смотреть на твои губы,
Способные нежно сжимать сигарету,
И ждать
Как сквозь дым они выдохнут по-пацански грубо:
- Достал! Не звони! Меня больше нету!!!

Эту ломку прощания я прокляну.
Только музыка кнопок до шага в «ничто».
Но «ничто», все же лучше, чем «быть в плену»
Прошлой пагубной страсти. Ну что?
Докурю сигарету. Швырну
В пустоту бесполезно молчащую трубку. Вдохну.
До полета, до неба, до звона в ушах.
Только шаг.
И не слышать –
Алё! Это кто?