Алёша ver. 2

1.
Моросил долгий октябрьский дождь.
Стрелки часов отмерели вечность,
вечность бесконечной нежности слов,
вечность мимолётных прикосновений.

"Не многого ли ты хочешь, милая девочка?"- говорил я ей.
Она сидела, откинувшись на спинку стула, играла туфелькой и робкими глазами смотрела на меня.

Шаловливая: играется застенчиво солнечным зайчиком, в веки прячет взоры робких глаз, не замечает своей красоты, и смеётся россыпью золотых.

Смех отражался от глади зеркал, в зеркалах стыло твоё отражение, вылетал на улицу, завлекая томные взгляды прохожих, опьянял их ароматами далёкой весны: поля, с которых не везде ещё сошёл снег, стайки грачей, гирляндами вспархивающие и оседающие где-то вдали, леса, разбуженные пением птиц, ручьи, обогретые солнцем, что руки, обретшие тепло под спадавшими с плеч кружевами.

Развевались синие ленты, в предрассветном тумане обещались друг другу - ростком первого чувства в вечность впивались клятвы - прядь срезанных волос осталась в ладони на память.


2.
Минули годы.
В зеркалах остыло твоё отражение.

Среди стольких взволнованных вздохов, как тебе удалось сохранить верность всего одному - вздоху, вымолвившему полушёпотом: "Алёша, я тебя безумно люблю".

Медальон, укрытый в ложбинке груди, впитал капельки пота - надпись неровным подчерком:
"Всё моё – твоё:
Синь небес глубоких,
Раздолье бескрайних волн,
Карминовый свод солнца
Хрустальный аквамарин дорог -
Всё кладу у твоих ног".

3.

О, Боги, есть ли что-либо на свете, способное заменить человеку, рождённому в средних широтах России, сходящих снегов, растопленных девичьей улыбкой и трепета струн сердца, познавшей горе души.

2001-2003