Мёртвые

Я не видел, как, лопнув нарывом, Земля
Расползлась, одного выпуская из них,
Как он медленно встал на иссохших костях,
И побрёл, как безмолвный упрёк для живых.

Пробудившийся в смерти, он вёл за собой:
Опадали могилы, валились кресты,
Мертвецы поднимались, и мрачной толпой
Шли, костями блестя в свете мёртвой луны.

Спотыкаясь, роняя червивую слизь,
Вместе с плотью гнилой, словно толщи оков,
Возвещая, что сны Иоанна сбылись –
И отныне, и присно, во веки веков.

Где сознание брезжило прежде в глазах –
Лишь труха из пустых высыпалась глазниц,
А земля заскрипела на чёрных зубах:
Смерти более нет, пересох мрачный Стикс.

Кто из них был уверен, что ныне живёт?
Кто хотел вновь измерить рождения боль?
Кто, кляня за молчанье безгубый свой рот,
Исторгал безутешный неслышимый вопль?

Паутину безмолвия рвёшь, вопрося:
«Но зачем мертвецам покидать мир иной?»
Они молча бредут, чтоб отнять у тебя
Луч бессмертной надежды на вечный покой.