Нелётная погода

- Уважаемые пассажиры, следующие рейсом девятнадцатым до Диксона. Вылет вашего рейса задерживается до 13-ти часов московского времени по метеоусловиям аэропорта Диксон. Повторяю, вылет вашего рейса… .
Тот, кто часто летает, подобную фразу, наверняка, слышал не раз. А на северных трассах это явление настолько обычное, что услышав такое, пассажиры беззлобно вспоминают секс с чужой мамой, хватают чемоданы и бегут занимать свободные места в зале ожидания (желательно два-три рядом, поскольку лежа спать гораздо удобнее, чем сидя), понимая, что в 13.00 никто никуда не полетит, а улетят они, в лучшем случае, завтра утром.
Погода на Севере – штука капризная, но капризы ее, - как-то больше со знаком минус, т.е. ветер стихнуть и солнышко выглянуть, конечно, могут, но только на несколько часов, а вот если пурга началась, то это, как правило, надолго. Как в песне: «…четвертый день пурга качается над Диксоном…».  Все это прекрасно знают, а потому не дергаются (в первые двое суток, по крайней мере). Кстати, в этом понимании, в полной мере проявляется аэрофлотовский садизм советской эпохи. Кто-нибудь когда-нибудь слышал, что рейс задерживается больше, чем на два-три часа? Вот и я нет… А почему? Держат граждан на низком старте сутками… Понятно, что может «дырка» в погоде появится, тогда успевай! Но не это главное… Основную причину я потом выяснил у одного высокопоставленного авиационного дядьки. Все просто, оказывается, - по правилам IKAO – международной авиационной организации, при задержке рейса более чем на 4 часа, пассажирам обязаны предоставить гостиницу и питание. А где ж коек и пайки на всех наберешь. Особенно на Севере. Вот и придумали лазейку. Ну, ладно, это вступление…
Как там, у Ильфа и Петрова: «…довелось мне как-то сидеть в тамошнем ДОПРе…».
Так вот, эту фразу услышали мы в норильском аэропорту «Алыкель», куда прилетели тем самым девятнадцатым рейсом (Красноярск - Подкаменная Тунгуска – Норильск – Диксон). Возвращались мы (экипаж Ми-8 Диксонской эскадрильи) «безлошадными» пассажирами из командировки с авиазавода, куда перегнали в ремонт наш вертолет...
 Вспомнили, как полагается, мать. Отправили гонца на «метео» за подробностями. Выяснилось, что на Диксоне метет недавно, но основательно. И прогноз паршивый на пару дней. И что обидно, - здесь ясно и солнышко светит, до Диксона триста верст всего, - меньше часа лёту, а когда дома будем, - никто не знает…
Ну, что делать, - мы люди привычные. Сходили в самолет за «джентльменскими наборами» (мы ж командировочные, все свое с собой) и двинулись организовывать достойное лежбище…
В каждом аэропорту есть специальная гостиничка для отдыха экипажей. Мы хоть и пассажирами летели, но в форме, - в те времена Аэрофлот был этакой 16-й республикой в составе Союза. А землякам всегда помогают (и спасало это не раз, во многих местах и случаях). За это даже взятки брать-давать не принято было. И хоть места нам были не положены, но дежурная, приняв коробку конфет (как женщина, конечно!) и, растаяв от нашей грубой и неприкрытой лести, выписала нам направления. Через пять минут мы стали обладателями двух номеров, с соответствующим количеством кроватей.
Решив вопрос с ночлегом, задумались о досуге. В город не поехали, – до него 50 км, автобус и электричка – раз в час, деньги на такси еще в Новосибирске остались.. Да и что там делать, на ночь глядя (без денег, в смысле)…  Сходили в сельпо, купили две колоды карт, ну и запить, что-нибудь…
Через пару часов, перераспределив преферансом наши зарплаты (для тех, кто знает, - вист по 10 копеек, при наличии «ёлочек» и «темных» - штука непредсказуемая), пошли кормиться… Погода нам не очень понравилась, солнышко почти закатилось, еще ясно, но поземка по ногам уже крутит. Короче, когда мы, поужинав, вышли на улицу, - мело там уже конкретно. Циклон с побережья дошел и до Норильска…
Следующие три дня отличились однообразием и бессмысленностью. Подъем, – кому когда спать надоест. Бриться – сразу надоело, решили перед вылетом перья почистить. Второй пилот в первые сутки еще бегал звонить в АДП (аэродромный диспетчерский пункт), выяснять, когда полетим, но потом сообразил, что погоду и в окошко «видно здорово», - плюнул. Мы, правда, новое слово в преферансе сказали. Обычно когда часто играют, - карты раздали, поторговались, договорились, карты скинули и по-новой раздача. Редко когда непосредственно картами играть приходится, - если не согласен кто, или «в темную»... А у нас на третий день – так. Карты не раздаем вообще, берем лист бумаги, графим и сразу записываем, кто сколько проиграл… Штурман отличился, правда. За стюардессой с нашего Як-40 ухлестывать начал. Она в соседнем номере жила…
Просыпаемся на четвертый день. Второй глянул на окошко, - серость, как обычно, перевернулся и дальше спать. Мы тоже. Кто дрыхнет, кто читает… Первым штурманец не выдержал (ну у него, понятно, - чувства!). Ему ж нашу стюардессу охмурить нужно, на излишества нехорошие склонить… Встал, умылся, зубья почистил, пошел…
Влетает обратно минут через пятнадцать: «Мужики, …дь!!! Подъем, …ть!!! Посадка заканчивается!»…Немая сцена…
В общем, из гостиницы мы выскакивали, как немцы в Краснодоне... Бежали, наступая на шнурки, штаны на ходу застегивали… К самолету прилетели, когда уже трап поднимать начали. От сопровождающей про себя всю-всю правду узнали. Штурман к стюардессе: «Ты что ж, сказать не могла?!», а она - на голубом глазу: «А я думала вы знаете..».  Блондинка, елы-палы…
Расселись. Понять ничего не можем, - в иллюминатор солнышко светит, погода, то что в авиации называется «миллион на миллион»…
Прозрение у второго пилота в голове случилось (он себя виноватым за ситуацию чувствовал). После взлета уже:
- Парни, а в гостиницах, вообще, окна кто-нибудь моет?..

Через месяц я опять в Норильск попал и эту версию проверил. Верная оказалась. Окна там, наверное, со времен Папанина не мылись. Зимой и летом - одним цветом.С тех пор я погоду проверяю, открывая хотя бы форточку…