Свадьба

Любая машина рано или поздно ломается – это аксиома. В авиации ее даже доказывать не пытаются, - дорого слишком, человеческими жизнями порой платить приходится, - поэтому авиационную технику после определенного налета, независимо от состояния, отправляют в капитальный ремонт. На специальные заводы. Мы работали на вертолетах Ми-8Т,  и приписаны были к заводу в Новосибирске. В ремонт машина перегоняется своим лётом одним из наших экипажей. Понятно, что с учетом географии полетов (полярные станциям на побережье и островах Северного Ледовитого океана), такие командировки в центр сибирской цивилизации были для всех нас весьма желанными…
На заводе, процесс приемки в ремонт вертолета, прилетевшего с Севера, обычно представлял собой некий перманентный акт мелкой коррупции. У заводской бригады тут же возникала масса придирок и вопросов, которые мы урегулировали элементарными взятками. Для этого, на борту любой машины, летевшей в ремонт, обязательным аксессуаром был мешок с рыбой…
А что такое северная рыба, да еще специально для взяток приготовленная? , - это ж, вообще, тема для оды.  Одни названия чего стоят: нельма, муксун, чир, сиг, голец, ну и, конечно же, енисейский омуль... И валютой это было твердой и повсеместно конвертируемой, - как в российских и украинских селах самогон.
 Мешок этот дальше ворот заводского аэродрома, естественно, не выходил. Рассасывался не покидая вертолета. Ну, пару «хвостов» мы себе оставляли, - под пиво… Пиво для диксончан - это, кстати, отдельная история, потом расскажу как-нибудь….
Так вот, про завод. В этот раз все пошло как-то не по сценарию. Прилетели мы, сели. Не успели зарулить на стоянку, - тут же подъехал тягач, из него выпрыгнула пара угрюмых механиков и вертолет к нему прицепили. Местный инженер за несколько минут проверил и забрал документацию, подписал акт приемки, взмахнул рукой и сказал: «Поехали!».. Короче, вещи свои мы чуть ли не на ходу выбрасывали. Потом нам объяснили, что на заводе что-то там с планом было, и нашу машину им позарез нужно было именно сегодня в цех поставить и сделать вид, что к работе приступили.
Ну, да ладно, это все вступление, а суть в том, что мешок с рыбой, девственно нетронутый, остался у нас. Дотащили мы его по очереди до такси, а потом в гостиницу, поставили в шкаф в одном из номеров, переоделись, перышки почистили и пошли наслаждаться благами цивилизации. Новосибирск – город большой и современный, а потому, по части шопинга и развлечений, для нас был, как Лас-Вегас для техасского овцевода. Да и мы – не пальцем деланные, полярные летчики, как-никак, молодые все (за исключением бортмеханика дяди Васи М., по кличке «Дед», но он в этом повествовании на главную роль чуть позже выйдет), - себя показать могем!
Командировка у нас в тот раз была двойная. Обычно как, - днем вертолет сдали, вечером банкет с марлезонским балетом в ресторане «Садко» (уж не знаю, чем он нам понравился, но ходили исключительно туда), ночью, - у кого, как получится, а утром в аэропорт и рейсовым бортом через Красноярск – домой. А в этот раз мы одну машину сдали, а другую нужно было из ремонта забрать. Т.е. дня три-четыре подождать, еще два дня (если все в норме) на приемку и облет, а потом уже - на ней, родимой, домой. Итого, - пять-шесть дней почти отпуска, с оплатой по среднему, плюс командировочные. Правда, к таким командировкам прилагался большой список заказов: от удочек,  до мебели, - машина своя, - грузи сколько влезет. Не совсем законно, конечно, но тогда как-то проще с этим было. На закупки пару дней уходило.
В общем, отдыхаем, наслаждаемся летом, веселимся, местный генофонд укрепляем по мере сил (Дед при этом, практически не выходит из номера, поглощает детективы, и смотрит купленный кому-то телевизор)… На четвертый день идиллия стала дополняться посторонним запахом. Из шкафа. Про рыбу-то, в круговерти светской жизни, мы забыли совершенно! Собираем консилиум, - выбрасывать – жалко, да и некуда, мешок – это килограмм пятьдесят рыбы. Обратно везти – без комментариев. Да она, как бы и не испортилась еще, а стала тем, что на Ангаре называют «с душком», и за самую вкуснятину почитают. Сидим, думаем… А думать уже некогда, - в ресторации рандеву назначены. Мы копытом бьем, - выглажены, вычищены, и духами залиты. Системный тупик в состоянии цейтнота. Тогда Дед, поднимается с койки, и, ворча про то, что «вечно вас, молодых, всему учить надо», меняет носки и начинает обуваться. И понимаем мы с ужасом, что он собирается с нами идти. Нет, человек, он очень даже неплохой, и как сейчас понимаю, не такой уж и старый, но… , одевшись, он достает из шкафа мешок с рыбой, взваливает его себе на плечо и говорит: «Ну пошли, что ли!» «Куда!? В кабак с вонючим мешком!? Охренел совсем, старый?»…Ну и дальше диалог минут на двадцать.
Короче, отговорить нам его не удалось … В «Садко» мы пришли, как эскадрон гусар со своим обозом. И вот тут Дед нас начал круто удивлять. Расправил плечи, глянул соколом, пошушукался с гардеробщиком, и, не оглядываясь на нас, попер мешок в зал, к оркестру. Свалил его там с плеча и, пока мы усаживались, о чем-то разговаривал с барабанщиком, кивая в сторону нашего столика. А вот когда он с хитрым видом вернулся к нам, а по кабаку зазвучало: «А теперь для наших гостей – авиаторов с Диксона, звучит эта песня: «Па-а аэрадро-о-му, па-а аэрадро-о-му…», мы, наконец, поняли, что в сравнении с Дедом, мы – не гусары, а пацаны сопливые, и до настоящего куражу нам еще расти и расти…
 За мешок рыбы Дед: 1) КУПИЛ ОРКЕСТР НА ВЕСЬ ВЕЧЕР; 2) ДОГОВОРИЛСЯ, ЧТО ОРКЕСТР БУДЕТ ИГРАТЬ ПО-КРУГУ ОДНУ ПЕСНЮ, ЕСЛИ МЫ НЕ ПОПРОСИМ ЧЕГО-НИБУДЬ ДРУГОГО!
Вот она - истинная стоимость северной рыбы!
А Дед оказался опытным кутилой и «светским львом», воспитанным еще в подразделениях Полярной авиации (когда моряки и летчики в отпуске на пяти такси ездили: в одном сам, в другом – фуражка, ну и т.д.). Этакий Воробьянинов от Арктики. Потом про свои похождения в молодости много нам порассказал. Есть еще похрен в похреновницах! Страна должна знать своих героев в лицо! А то и вляпаться недолго…

Вот такая история… 

Да, а свадьба-то здесь причем?
А вот причем. «Садко» – ресторан типично советский, с огромным залом. Так вот в уголке, за колоннами и занавесочкой, свадьба гуляла (небольшая, человек на тридцать). Скромно и незаметно. Как-то уж очень тихо… Но свадьба без драки, что дизентерия без поноса. И скандал через полчасика начался, когда брачующийся коллектив просёк, что вальс невеста с женихом под «аэродром» танцевать будут, - это свидетелю барабанщик сообщил, показывая на нас. Свидетель к нам. Разбираться. Но начал как-то грубовато – Дед уперся, мы поддержали (свадьбу-то мы все еще не заметили, - женихи, елки-палки, хоть бы цветочек прикололи для опознания), давай условия выдвигать: мол, извини, дорогой, уплачено уже, дома сидеть надо, если музыку заказать не на что, компенсацию ставь – мы обсудим… Слово за слово… Переговоры на высшем уровне продолжились в мужском туалете: с их стороны жених со свидетелем, с нашей – командир со вторым пилотом.  Я - дверь контролировал от постороннего вмешательства. Дед, зараза, - сославшись на возраст, не участвовал. Заварил кашу, а мы расхлебывай…
Обошлось, к счастью, без мордобоя. Невеста в фате вовремя прибежала. Разобрались, что к чему. Да и женихи эти - неплохими ребятами оказались. Физики из Академгородка. Договорились мирно. Мы – табу с оркестра сняли, и управление музыкой делегировали свидетелю, а они нас потом к себе приглашали и Деду с невестой даже сплясать позволили. А подружки у невесты очень даже ничего были, - хохотушки такие…