Жизнь

Похоже, жизнь моя – лишь шок,
кусочек мела:
растёрлась в мелкий порошок,
дай бог – за дело,
и не понятно, как во мне остались
надеждой вымощенный след,
да дружбы малость.

А время движется, и дни
проходят мимо,
и лишь души мечты:
они непроходимы,
пока не сбудутся –
всегда не сбыться рвутся.
Я ухожу. Хочу другим
сюда вернуться.

Чтоб никогда уже не смог
взахлёб влюбиться
в переплетенье хитрых ног
под светлым ситцем,
чтоб больше рядом
не смешить собой напрасно.
Я понял всё, но что-то мне
ещё не ясно;

и что-то важное внутри,
как пыль, осело.
Смотрю направо – пустыри
и пусто слева;
и лица с блин плывущих в ряд
ко мне прохожих,
как пятна. С них отводишь взгляд.
Они похожи.

Они с грибами у реки
сродни в привычках: 
вон как пыхтят боровики,
шустрят лисички,
имеют шляпок гордый крик
одни поганки,
но их безжалостный грибник
сбивает палкой.

Мы не живем из года в год,
мы существуем,
как будто задом наперёд
свой путь рисуем.
Находим дружбу, дом, любовь,
и их теряем,
забыв, что этот вечный ряд
неповторяем.
Друг другу боли не хотим,
но ищем боли,
хотя она у наших спин
предстанет вскоре
за то, что чёрствыми порой
бывают люди.
Надеюсь, время – лишь оно
нас всех рассудит.

Дойду до самого конца
и не заплачу.
У незнакомого крыльца
лица не спрячу;
не стану много говорить,
но всем отвечу.
Накину праведную нить
на грудь, на плечи.

1997