Время взъерошенных куриц

Мне не нравится время, время взъерошенных куриц.
Куриц давят, глотая жерла уродливых улиц.
Жерла улиц – болото и из них не бывает возврата.
Нет возврата для тех, кто вдохнул ароматы разврата.

Ароматы  разврата – вседозволенность дикого чувства,
Ощущение себя, как вершину любви и искусства.
Искусство любить, что вдохнул в тебя щедро создатель.
А создатель, как мать, а не сущность и воспитатель.

Воспитатель, как друг – ровня тебе по значению.
По значению имён, что вспомнишь порой в песнопениях.
И поёшь лишь тогда, когда счастья уж больше не стало.
Вдруг не стало покоя и солнца становится мало.

Мало солнца всегда, ведь не видно его из-за слова.
Слово будто палач команду исполнить готово.
Готово казнить всё, что разум не понимает.
Не понять без души, но без веры её не бывает.

Не бывает без боли, что толкает на откровение.
Откровение, что ты для небес не имеешь значения.
Нет значенья делам, что приводят в движение поступки.
А поступки пусты, заполняют и мысли, и сутки.

Сутки можно вдыхать безумный дурман ароматов.
Аромат колеи. За проход здесь не требуют платы.
Отдаёшь своё« я», а в замен из иллюзий заплата.
Но заплата не щит и всегда наступает расплата.

Расплата -  мираж и о ней никто не расскажет.
Кто расскажет вернувшись, то ничего не докажет.
Доказать невозможно во мраке уродливых улиц.
Улиц жизни слепых, промокших, взъерошенных куриц.