Исход. Посвященной Изиде

По богемным бреду берегам
вдоль изгибов безумного быта,
где рога воздвигают богам,
где любая забота забыта.
Пенной памяти вновь предстаёт
маслянистым плевком междометий
старой истины странный исход
в исступлённой стыковке столетий.
Весь во власти сомнений, сомнам-
булистически пьяный и юный,
я плыву по линялым волнам
меж полынных полей полнолуний.
Напускная весёлость весла
быстрых брызг разбросала колосья.
Белой лилией льётся весна,
режет руки осокою осень.
Я на дне - мне давно не видны
за стеной стародавних страданий
города этой странной страны,
что без меры горда городами.
Городами, где раньше, допрежь
предстоятели в праведной прыти
мне продрали изрядную плешь,
изрекая: "Изыйди! Изыйди!"
Я ушёл, удалился в леса,
схоронился в смиренную пустынь,
но пусты надо мной небеса,
и в душе неспокойно и пусто.
Может быть, кроме плеши большой
надо что-то иметь за душой?