Страшно

Страшно

Страшно – от боли, гремящей в сознаньи.
Страшно от тупости собственных слов.
Нет здесь Любви – пустозвоны признаний.
Нет здесь дороги – кромешный альков.

В праздности, сытости век коротая,
В простынях путаясь, словно щенки,
Тявкаем в небо, ни слова не зная,
Тупозаученные стихи.

И все надеемся – может, сподобит,
Может, сойдет и на нас благодать.
А благодать все никак не приходит,
Манны небесной никак не видать.

И – возмущаемся – где же спасение,
Где же награда за наше житье?
Грех исповедавши, ждем воскресения,
В небо плюем злое имя свое.

Но – безответное небо, далекое,
Новые звезды раздарит «за так».
Новых закатов душа упоенная
Тихо сойдет - между нами – в овраг.

И заискрится земля беззаботная,
И затанцует с созвездьями в такт.
Будто из света земля эта соткана,
Будто сам Бог ее держит в руках.

А человек – существо подзаборное,
В грязной помойке увидев пятак,
Бога прохлопает, скрипнет воротами,
И побежит похмеляться в кабак.

После чекуши, надергавшись в волю,
С милыми рожами в тесном кругу.
Может, с минуту, подумав о Боге,
Вдруг разревется, разбрызжет слюну.

И – от обидного непонимания,
Злобой забив ускользнувшую мысль,
Выдолбит в жизни единое правило:
Пей до упаду, а павши – молись.

И успокоившись малою истиной
(времени нету для истин больших),
счастливо хрюкнув, зайдется неистово
славным романсом для тонкой души.

И не дай Бог вам о ханжестве мелочном,
Злобе людской или прочем гнилье –
Стадо затопчет, захрюкает вечностью,
Высшими силами, правом людей…

В общем, докажет без вычурных изысков,
Что в этом мире законы свиней -
Лучшая выдумка – выгодно, чистенько –
Только в хлеву убирай каждый день.

Страшно. Не спорить нет силы, не выбраться,
С каждой минутой их рыльца родней.
Близятся к сердцу, стремятся расшириться,
Жиром залив вероятность идей.

Страшно. Тонуть в этом омуте лающем,
В стаде, которое Бога не зрит.
Страшно писать о рассветах  не знающим:
Кто – прочитает? Кто – свет сохранит?

Страшно, что в миг на рассвете пылающем,
В сказочном ритме живущей земли
Я не смогу поделиться со знающим
Тем, что зажато с землею в горсти.

Не потому, что он так и не сыщется,
Не потому, что срок смерти придет.
А потому, что душа с вечной истиной
Просто устанет дробиться о лед.

10.02.03







***
В разуме – сила всего человечества.
Даже себя самое осознать –
Можем спокойно. Но знаем – и мечемся,
Ищем чего-то, хотим доказать.
То за державами, то за обманами,
То за войной, то за миром бежим,
И забываем подумать. Бесславные
Наши победы, бездушны – стихи.
Сила за нами, и небо раскрытое,
Только ступай себе вверх по годам.
Но – не подумав – над теми ж корытами
Снова сидим. Не поем в облаках.
Правда ведь очень простая – понятная,
Разуму нашему даже смешна:
Думать всегда – и о солнечных пятнах,
И о своих уходящих годах.
Думать о ветре, поющем над тополем,
Думать о чашке, разбитой котом.
В нас – вся вселенная – мыслью и опытом.
Сила разумная – сила богов.

10.02.03

























Интересно жить

Мне еще интересно жить,
Я дорогу люблю, как прежде.
Обвивает незримо нить,
Называемая надеждой.

Мне еще интересно плыть
В океане из рифм и рифов.
Та же в нервах и в венах – прыть,
Так же мысль и рука – торопливы.

Мне еще интересно быть,
Рассыпать из признаний бисер.
И запоем рассветы пить,
И с богами равняться мыслью.

Мне еще интересен мир,
Век звериный еще мне нужен,
Потому что он мне открыл
Звезд и станций живые души.

Потому что еще живут
Здесь снега, и смеются реки.
Потому что хранят уют
В своем сердце большие дети.

И пока здесь поют и ждут,
Пьют по полной и любят насмерть,
Интересен мне этот путь,
Этой жизни безумный праздник.

5.03.03












Прижаться к земле

Прижаться к земле, и застыть на рассветном безумье,
Впитать в свою кровь беспокойную кровь тополей.
Никто не узнает, никто не поймет, что я умер.
Никто не увидит струящейся жизни моей.

Дано только небу – до сути проникнуть в безмолвье,
Дано только жизни - струиться меж вен – в облака.
Никто не придет, не откроет поющее море,
Никто не поднимет звезду на дрожащих от тайны руках.

И я – об одном – повторяю, прижавшись к планете безмолвной,
Иные слова говорить – не достаточно голого рта.
Я внемлю земле – и землею наполнено горло,
И жизнью наполнена бренная сущность моя.

Пусть завтра – стихи оборвутся, рассыплются белою пылью,
Пусть завтра планета меня в свои руки не сможет принять.
Я - есмь. Я – прижавшись губами к полыни,
Пью мир. И планета врастает в меня.

Никто не услышит, как двери откроются в небыль,
Внезапно не станет земли, и погаснет бушующий мир.
Никто не спасет от заката горящее вечное небо –
Не вечно оно вне живущей и смертной груди.

И мир умирает, когда мы теряем сознанье,
Когда мы струимся – из жизни в иные миры.
Прижмитесь к земле, пока еще небо пылает!
Пока еще здесь, в этом мире, пылают цветы.

Все это – для нас, нашим венам и нашим глазницам –
Предельность земли, круговое рождение дня.
Я только смотрю, как по небу проносятся птицы,
И я уже – вечность, и вечна – в ладонях земля.

Как просто любить, и как просто – равняться с богами,
Всего лишь прижав свои стопы к поющей о небе земле.
Мы все забываем в круженье планеты о главном, -
Что это круженье живет только в нашем огне.