Брюховецкий Виктор

Х   Х    Х

А Муза в декабре не то что в сентябре!
А Муза в декабре уже метелью пахнет.
Однажды забежит, и — в черновик, и ахнет:
 — Да ты о чем, чудак? Декабрь — на дворе...

И сядет на диван, и вытащит свирель,
И туфли подожмет, и платьице оправит,
И звуки извлечет, и душу мне отравит,
Я распахну окно и удивлюсь — метель!

И удивлюсь — бело!
И кружит, и метет...
Когда же все прошло?...
И жалобно, и тонко
Вдогонку мне любимая девчонка
Последнюю печаль мою поет...

2.
Х     Х     Х
                Но надо глубже вжиться в полутьму
                И глаз приноровить..
                Р.М. Рильке.

...Все это так. Но если за углом
Войдешь в толпу, как в жуткий бурелом, —
Скрещенье рук и судеб. Толчея.
И ты корявой веткою людскою
Уже горишь. Томит огонь тоскою,
Сравнимою с печалью бытия.

Но если Невский тонкою стрелой
С граненой золоченою иглой
Отпущен с тетивы, летит в закат,
И ты причастен к этому полету —
Ты даже не завидуешь пилоту,
Вонзающему в солнце свой снаряд,

Поскольку хорошо, и воздух чист,
И переходы охраняет свист,
И не скрипит в «Икарусе» излом,
И можно сесть к окну, смотреть на Думу,
И думать о прекрасном — вот найду, мол...
Все это так. Но если за углом

Отсутствует народ и тишина
Такая, что вселенная слышна,
И светит зыбким желтая игла,
И в царском доме зажигают свечи,
И в небесах, где воздух пахнет вечным,
Расправит ангел тяжкие крыла —

Ты повисаешь каплей, невесом!
И площади Дворцовой колесом
Раскручен, до песчинки упрощен...
Россия, Русь! Темно твое начало...
И где-то катер взвоет у причала,
И черный Гоголь прошуршит плащом.

Куда спешит, несет печаль кому?
И я, вживаясь глубже в полутьму,
Сужаю зренье и смотрю, смотрю,
И вдруг пойму сквозь темноту воронью,
Что камни дышат. Прикоснусь ладонью:
«Воистину живые...» — говорю.
.....................................................

3.
Клодтовские кони

Пропахший камышами и туманом,
С батоном в сумке и пустым карманом,
Счастливый, как Колумб, открывший Новый свет,
Покинув мир скрипучего вагона,
И, примеряя зыбкий свет перрона
К своим плечам, я вышел на проспект.

На всех домах сверкало и блестело!
(Наш председатель за такое дело
Электрика уволил бы давно).
Но Невский был раскрашен и рассвечен,
И каблучки стучали в этот вечер,
Как тысячи костяшек домино.

Я шел — не знал куда, но знал — откуда,
И верил я — должно свершиться чудо,
Оно меня нашло на мостовой —
Какой-то парень с мышцами атлета
Держал коня, а тот в потоках света,
Подняв копыта, замер надо мной!

Как будто бы в ночном, в степи Алтая,
На задние копыта приседая,
Не ощущая тяжести узды,
Он пляшет у костра в туманном дыме,
Огромный!
И передними своими
Копытами касается звезды!

Был этот конь так хорошо сработан,
(Наверно, скульптор конюхом работал!)
И я надолго замер у коня,
Дивясь его забронзовевшей силе.
А люди воздух рвали и месили,
Толкались и ворчали на меня.

Но я не замечал их недовольства.
В моей породе есть такое свойство —
Стоять и удивляться на виду...
И думал я, стирая пот с ладоней,
Коль в городе живут такие кони,
То я, наверно, здесь не пропаду.
...........................................................
4.

Сергей               

У Сергея над крышей до неба труба,
У Сергея разорвана пулей губа,
Перебито крыло — молоток не поднять.
Но зато от плеча до плеча — не объять.

Он в здоровую руку подкову берет
И подкову не видно. Дивится народ,
Глядя гнутый металл: ну, Серега, каков!..
Только жизнь не подкова, хоть вся из подков.

Он медаль, что его наградила страна,
В козью ножку свернул (жидковата цена),
Вставил в ботало. Звук — не сравниться любой.
Хорошо с этим звуком корове рябой!

Ходит в стаде она, а как будто одна.
Мелодична, пестра и слышна, и видна.
И любовно ее деревенский народ
Не Пеструхой, как раньше, — Афганкой зовет.

А Сергей улыбается битой губой,
Без руки человек, а доволен судьбой.
Вот и стрелян, и взорван, ползет, но везет,
И за бабу свою семерых загрызет.

На здоровой руке, прижимая к плечу,
Он несет ее в горницу, словно свечу!
Смотрят с завистью жены, кряхтят старики...
Тридцать лет мужику.
Десять лет без руки.
.........................................................

5.
Х     Х     Х               

                Третий день беркута уплывают в туманы...
                П.Васильев

Третий день!..
Третий день, как  нахлынувший стих,
На развернутых плахах широких своих
Кружит беркут под облаком черным костром,
И земля пахнет солнцем и птичьим пером.
Здравствуй осень!
С крыльца выхожу на простор —
Отцвели иван-чаи, кукушка умолкла.
Скоро ветры, кружась, упадут с белых гор,
И поземкою чиркнут гусиные горла.
Будут бабы крылами пимы обметать,
Будут маслить крылами блины и пампушки,
И нагретой водой снеговой из кадушки
Будут живность поить и детей умывать.
Снеговеи!
Заблеют стада под кнутом...
Но еще не пора, и над степью ковыльной,
Обжигая мой глаз белоперым хвостом,
Кружит беркут.
Высокий.
Распахнутый.
Сильный.

6.
Х     Х     Х               
Лошадей поить на броде
Можно при любой погоде,
Не стреляли бы...

Где, художник, прячешь кисти?
Вынимай и на холсте
Нарисуй мне эти мысли —
Этот брод и песни те,

Что — подпруги в желтом мыле
посреди большой реки
отпустив, коней поили —
Пели казаки...

Пуля чиркнет, камень брызнет —
Игры в нечет-чёт.
Жизнь была — не стало жизни.
А река течет.

Русый чуб волною моет.
Губы холодит.
Светит солнце, ветер воет,
Серый гусь летит.

В небе месяц колобродит.
Звезды голубы...
А коней поить на броде
Можно при любой погоде.
Не стреляли бы...

188663, Ленинградская область, Всеволожский район, п.о Кузьмолово, ул. Победы 3, кв. 79