Париж

I.
Опять ты входишь в эти комнаты, идешь по полу, пережившему множество ног. Идешь босяком, чувствуешь тепло, которое может сохранить только очень старое дерево.Внутри – все та же пустота. Ощущение, что ты не уезжала. Старые стены взяли твою боль, страхи, сны. Стоило открыть дверь, вдохнуть, и все это вприталось каждой твоей клеточкой. Ты не уезжала. А может просто не смогла до конца избавиться от кошмара? Поэтому этот дом имеет такое влияние?  Внизу за окном – маленький каменный двор, наверху - топот детских ног и клочек неба, а в воздухе - холод двух долгих лет, прожитых в одиночестве. Еще два года, выпавшие из жизни. Все сделано своими руками, придумано самой, но тебе все равно неуютно. Здесь же появилось новое острое чувство зависти...нет...
II.
Не зависти. Просто все сжимается, когда ты слышишь их голоса, почти не искаженные динамиком трубки... Кажется, что ты не имеешь никакого отношения к тем, кто был  дорог. Слушаешь, пытаешься понять их эмоции, представить то, что там происходит, но от этого только увеличивается трещина, рассекшая ровную стеклянную поверхность твоей жизни. Ты уже осталась в их прошлом. Тебя любят, как приятное воспоминание, с тобой говорят во имя старой дружбы. Уже не верится, что когда-то слышала вживую эти нотки. Это не зависть, это то детское желание уйти в нарисованный мир, что выливалось со слезами во время ночных истерик. Нет, ты никогда не будешь ростом в 2,5 сантиметра, у тебя не будет крыльев и лебеди не унесут тебя к тем, кого ты так давно не видела. И слез больше не осталось. Просто тебе нужно найти цель, а их оставить также, как они тебя – своим воспоминанием.
III.
Здесь острее и четче видишь ее лицо, слишишь интонации... Казалось, это милое чуть растянутое «Ну Заааинькаа, Киська» совсем стерлось. Нет, неправда. Проходишь мимо детских магазинов с игрушками, находишь там маленькую фигурку зайчика, находишь маленькую корзинку. А ведь это она догадалась посадить его туда и подарить. Только теперь начинаешь понимать, что значит иметь ребенка. Хочется выплеснуть то, что она смогла дать тебе, и то, чего тебе так не хватало с ее уходом. Как приятно стоять и выбирать какую-нибудь мелочь, которая может принести столько радости... Но некому. Сейчас ты стоишь и просто смотришь... Другие не поймут того, что ты хочешь им передать с этой крошечной шарманкой, или мячиком, или вон тем набором цветных карандашей. Ты сама поняла это совсем недавно, когда было уже поздно. Я тебя люблю.
IV.
Он не понимает. И как это странно. У тебя и у него голова работает с одинаковой четкостью и логичностью, мерно отстукивая ритм деревянными бусинами. Но ты слишком долго жила с ней. У тебя появились чувства. У него их никогда не было – он их считал слабостью.
Тебе плохо – твои самоистязательные заморочки.
Ты не понимаешь – ты хочешь его достать.
Ты уезжаешь – ты дура, ты трусишь.
У него на все есть свои ответы. И не важно, что ты человек, а не машина и не предмет мебели в этом старом пустом доме. Лучше не спорь, это единственный выход. Твое терпение и упрямство против его давления. Только так.
V.
Вся остальная жизнь четко формулируется фразой, которую ты так часто используешь, когда пытаешься дать ответ на вопрос «почему?». Потому что это стремительный бег с препядствиями по узкому коридору от асфальтового катка.
И тебе ничего не остается, как ловить потерянное дыхание и бежать дальше.