Баллада о движении. Белый, вольный

Моему деду
Юрию Николаевичу с непониманием, но восхищением.

По  красному  пеплу  песка,  холодея
От  пота  и  страшного  белого  зноя
Бежала  безликая  серая  стая
Семь  душ, не  принятых  в  обители  мира

Следы  от  их  лап, беспрестанно  бредущих
Как  мертвые  листья  на  лужах  чернильных
Блестели  улыбкой, пока  извращенец
Младой - белый  ветер  не  слизывал  длинным
Своим  языком  испорожнения  странников  дивных

И  снова  долина  спокойно  взирала 
На  девственно  чистое  лоно  свое
И  ветер  тихонько  она  целовала 
И  снова  на  тысячу  лет  засыпала
И  видела  сны...

А  волки  не  видя  не  слыша  любови
Спокойно  свой  бег  устремляли  на  север
Пурпурною  змейкой  в  пыли  растворяясь
А  солнце  все  ниже  над  ними  склонялось...

Но вот,  непонятной окликнутый мыслью
В песочной симфонии образ искристый
Последний внезапно свой бег прекратил,
На солнце холодное взор обратил
И замер застыв...

Но  зверь, он  не  долго, увы,  наслаждался
Картиною  дивной, вдруг  боли  гримаса
Лицо  исказила, кровь  хлынула  носом
И  черною, сладкою, липкою  струйкой
Все  тело  покрыла.

Глаза бледным гноем сползали на почву
С шипением жарясь в песке раскаленном
И в луже бордовой, подергавшись малость
Внезапно затих, повинуясь покою...

И тихо лежало не двигаясь тело
На фоне угрюмой бесплодной пустыни
А волки бежали не слыша потери 
И серые глотки сгорали и стыли

И  были  едины  в  высоком  стремленьи
Спокойно  по  жизни  мечтой  проносились
И  помня, что  жизнь  только  в  вечном  движеньи
Нигде... Никогда... Не  остановились...