Причастие

В этом навозе и роскоши свинской
Лики святых – безответнее сфинксов –
Шаг угрызений шире и четче –
Велят и величие льют ливмя;
Срывая голос, вопию: Отче!
Почто оставил мя ?
В этом мышинно - мучном лабазе
Мрет благодать надежды палевой,
Я вчера узнал, что какие – то мрази
Осквернили могилу Марины Цветаевой.
Сетую в кулаке зажатой пичугой,
Несет на скалы, в глазах течь,
А небо тряхнет грозовой кольчугой:
Не ищи на погостах живых стеречь.
Льет из ковша Медведицы
Зерном на жернова
Сверкающей звездной мельницы
Ангела глас: Жива!
Блажь заблудшего первенца речь плести
Тишиною планет попрала толпа,
И прохладное пламя вечности
Коснулось моего лба.
Пожалей меня, свет – Марина,
Алых слез грозопад отмерцал,
Язык твой – белая глина
В умелых руках Творца.
Причащусь Цветаевой допьяна,
Восход приказав, замри,
Прободая травяными копьями,
Кровавится ёж земли.
Ночи сумрак, на исповедь падкий,
В словоблудии истает неистов,
Искалечив росистые пятки
Лаской лезвий стеблей и листьев;
Вознесётся с сушью наждачной,
Тело рыбам в Лету кроша,
С перебитой командой и сломленной мачтой,
К родникам тишины душа.