*** Сейчас мне ни в коем случае нельзя никогда ни терять... Подр

Сейчас мне ни в коем случае нельзя никогда ни терять, ни оставлять нигде несколько очень важных для моей жизни вещей, а именно вдохновение, чувство юмора, сонм идей и силу Кощея защитить своих близких от бесенят, которые прыгают вокруг нас и очень хотят всех нас.

Поэтому расколбас, я сегодня убил нескольких бесов, которые по совместительству оказались людьми, и за это был схвачен и посажен в следственный изолятор, откуда и вещаю. Слушайте меня с интересами или без - до звезды. Я просто охуеваю и оставляю следы.

Тут хорошо, тут есть на полу паркет, на кухне газ, белый унитаз, и охрана почти невидима, но очень сильна, надеюсь, меня сохранит она. Или нет, уж слишком красив паркет.

На других полюсах правит то ли спокойствие, то ли грусть - пусть. Там пингвины вопросы, если что, зададут, там - не тут.

Тут - замечательно пишутся стихи про там и про тут, флиртуют с тем, с кем надо, и с кем найдут. Флиртуют упорно, поскольку природа их так создала, флиртуют, поют тра-ла-ла про дела, про тела.

Ха-ха-ха, какой веселый настрой у стиха, какой ночной неземной несеребрёный блюз - я его боюсь. В дураках, кулаках материализуется мой непонятный страх, и пытается бить, но надо бы вам меньше пить, не умеете вы много пить, а в стихах и в руках мой страх - это Бах, и дым, что стоял в лесах, и настолько ими пропах, что придя ко мне далеко-далеко все пах. Лесами все пах.

И девчоночье черное небо поет любовь, нарисованной бровью ложь, растревожь во мгле еще дырочку, сыр ведь, ну растревожь, пусть веселое синее мне пропоет любовь и замолкнет от ныне и присно во веки веков - я таков.

Я таков - и никто не стремитесь меня менять, ****ану в ответ - не покажется мало, ****ь, ****ану по самым-самым незащищенным местам... - я по этим местам получаю отныне сам, и поэтому бить по рукам остается мне, кулакам не давая воли, а лишь весне, кулакам я даю отовариться по стене, ей не больно, ей вовсе не больно, моей стене.

И не до смерти больно моей и твоей струне, пусть ее натянули до самого верхнего фа - не скрипит софа, как давно в этом мире очистки от всякого фи не скрипит софа ни от Мэри, ни от Софи.

На других континентах, наверно, поет кровать, про какую-нибудь таверну, наверно, ****ь, как меня это все огорчает и душит, мать, не поймет меня мать, не поймет меня даже мать.

Не поймет меня ни один из слепых котов - я таков. И не надо меня менять, я хочу этот кров прожить, как не снилось. Спать. Я хочу отбросить привычку спать - и гулять, стариком спокойным седым по лесам гулять, я таков, ага, и не надо в меня стрелять, ****ану в ответ, не покажется мало, ****ь, ****ану огнем подаренным прям по рукам, не по нежным, по неизбежным слепым рукам, а по нежным рукам доберусь до губ и вопьюсь, столь ласково сильно, насколько груб.