Весталочка

ВЕСТАЛОЧКА

1 часть
Я - весталка, - дочь оракула Ганжи,
Что всю жизнь в своей пещере мрачной жил,
Что ни славы, ни богатства не нажил,
И весь век собою только дорожил.

Я живу на белом свете много лет;
Повидала поражений и побед.
И любой поступок, и любой ответ
На душе моей смогли оставить след.

Эти раны стали бередить года,
Чтобы помнить я о них могла всегда.
Но напрасно: я давно уже тогда,
К сожалению, была не молода.

Что сказать теперь могу об этом я?
Не подвластна мне, к несчастью, жизнь моя.
Ни презреть, ни изменить судьбу нельзя.
Ведь она у нас у каждого своя.

Ах, к чему я этот разговор веду?..
Я от жизни ничего уже не жду.
Повидала я и радость, и беду;
Ниоткуда я и в никуда уйду.

Помню молодость, невиданный успех.
У меня все было так же, как у всех.
Колокольчиком звенел мой звонкий смех.
И душа, и тело жаждали утех…

В те года была я счастлива всегда.
Но сегодня, вспоминая те года,
Я, к несчастью, замечаю иногда,
Что была не та, что все, совсем не та…

Эх, да что теперь былое ворошить?..
Словно жизнь - злодейку сматываешь в нить…
Не улучшить ничего, не изменить;
Только вспомнить и еще раз пережить…
2 часть
Я теперь совсем стара, совсем стара.
Дом  мой - старая промерзшая дыра.
Но была, была в моей судьбе пора…
И, похоже, это было лишь вчера…

Вся округа - что округа?.. - вся страна
Пуще дьявола боялась колдуна.
Только правда колдуна была одна:
Всех дороже был ему стакан вина.

Может, в молодости он и ворожил,
И предсказывал, и правду говорил,
Но потом ему стал этот мир не мил,
И он дар свой божий в водке утопил.

Да, забыла я сказать: у колдуна
Некогда была красавица жена.
И была ей сила высшая дана:
В предсказаниях она была сильна.

От чего она, бедняжка, умерла
То история до нас не донесла.
Видно, трудно было выжить ей средь зла;
Потому она и в лучший мир ушла.

Мне же дал Господь другую благодать;
Ни отца своих, ни матери не знать,
Вдалеке от дома отчего мужать,
И ни ласки, ни тепла не испытать.

Но, признаюсь, не страдала сильно я:
У меня была приемная семья.
Многочисленные сестры и братья,
И казавшиеся верными друзья.

А еще был дан мне с детства странный дар.
Я его воспринимала, как удар.
Как слепое откровенье, как кошмар, -
Он грядущее мне видеть позволял.

Даже в детстве беззаботном я всегда
Знала: ждет меня великая беда.
Но когда беда стучалась в ворота,
Уверяла я друзей: еще не та…

Как ни странно, в предсказаниях моих
Ни один не усомнился ни на миг.
Люди с жадностью всегда ловили их,
Словно глас Господний слушали чрез них…

Я предсказывала засуху и дождь;
Как взойдет ячмень и как взовьется рожь;
Кто правдив, а кто сказал недавно ложь;
Кто спокоен, кто - с трудом скрывает дрожь…

Зная дар мой, все друзья и вся родня
Приходили, чтобы выслушать меня.
Я судьбу их знала с первого же дня,
Но открыть ее была не в силах я…

Ведь любимый, хоть и не родной отец
Станет вскорости известен, как подлец.
Он сопьется, проиграется в конец,
И закончит бренный путь его свинец…

Ненадолго мать отца переживет.
Поначалу с горя попросту запьет.
Постепенно от вина с ума сойдет,
А потом и вовсе в лучший мир уйдет.

Ну, а шестеро оставленных детей,
Повзрослевших после этих двух смертей,
Кто надеясь на себя, кто - на людей,
Станут дружно путь искать в судьбе своей.

Ладно, это позже все произойдет.
А пока мне шел всего десятый год.
Я жила, почти не ведая забот,
Лишь подспудно зная, что в грядущем ждет…
3 часть
Настоящий мой отец, колдун Ганжа,
В смысле женских ласк был вовсе не ханжа.
Он в сердцах девичьих разжигал пожар,
И молва о нем в горах далече шла.

Но бесплодны были связи колдуна.
За грехи такая кара суждена.
И вся мудрость, что веками сложена,
В землю вместе с ним уйти была должна.

И напасти той не выдержал отец.
По натуре он был, видно, не боец.
С горя спился, разорился, как шельмец,
И закончил как бродяга и глупец.

Но одно колдун до смерти не узнал, -
Видно, сам Господь его так наказал, -
А ведь стоило б лишь чуть раскрыть глаза,
Иль кому-то ненароком подсказать…

Но оракула терпеть не мог народ.
А со мною вышло все наоборот.
Не считал меня никто за лишний рот,
Хоть в семье хватало без того забот.

Как случилось так, что семя подлеца
Прорасти смогло без ведома отца?
Без насмешек и тернового венца
Проживала дочь гуляки и лжеца.

Но сестра приемной матери моей
Тоже долго не могла иметь детей.
Перепробовала тысячи затей
И к оракулу пошла с бедой своей.

Он над нею очень долго ворожил;
Чудодейственные снадобья сушил;
Дым и чад ее почти что задушил,
И колдун над ней насилье совершил.

Мать моя родная в ужасе была,
Осознав, что в тот же вечер понесла.
Со своей бедой к сестре она пошла
И лишь там покой немного обрела.

Две сестры решили это дело скрыть.
То есть, младшая должна была родить,
Мужу, ясно, ничего не говорить
И ребенка, как родного, предъявить.

В ночь рождения произошел обвал.
В том знамения никто не угадал.
Лишь несчастный муж под тот обвал попал,
И тотчас его Господь к себе призвал.

Мать известьем этим сражена была
И при родах скоротечных умерла.
Ну, а раз я в мир наш сиротой пришла,
То сестра меня из жалости взяла.

У сестры несчастной матери моей
И своих-то было пятеро детей.
Но она, видать, по доброте своей,
Среди них меня любила всех сильней.

И открывшийся во мне великий дар
Мать приемную мою не испугал.
Да и муж ее недолго горевал
И такой, как есть, легко меня признал.

Стали люди за советом приходить,
Умоляя им грядущее открыть.
Я же, зная по себе, как трудно жить,
Если знать заранее судьбины нить,

Их желаниям противиться могла,
Да еще и мать мне в этом помогла.
И все то, что мне открыли силы зла,
Я в душе своей навеки сберегла.

А потом давно обещанное зло
Ровно - ровно в срок в семью мою пришло.
Я уже писала, что произошло,
И какие беды это принесло.

Мы все шестеро расстались. Знала я,
Что отныне горькой будет жизнь моя.
Но остаться вместе было нам нельзя,
Ведь у каждого из нас судьба - своя.

Худо, бедно ли, - но выжили все шесть,
Хоть порою было нечего нам есть.
Впрочем, всех невзгод теперь не перечесть:
Ложь и голод, гнев и холод, лесть и месть.

Старший брат стал подлецом и палачом.
Это знала я заранее о нем,
И об этом горевала день за днем.
Младший братик, мой любимчик, стал врачом.

Очень трудно было бедному ему
Пробиваться в этом мире одному;
Не скатиться вниз и не попасть в тюрьму,
А всего добиться в жизни самому.

Восхищаться им я не перестаю.
Он достойно выбрал сам судьбу свою, -
Несмотря на горе, нищую семью, -
И за это Бога я благодарю.

Сестры, хоть и не изведали венца,
Но не знали и печального конца.
Анна быстро вышла замуж за купца,
С виду ей напоминавшего отца,

Родила ему полдюжины детей;
Жизнь промчалась без тревог и без потерь;
Было все, как и у всех других людей.
Анна правнуков растит уже теперь.

Энн-Мари полегкомысленней была,
Потому сперва дурной тропой пошла,
Только вскоре и ее судьба нашла,
Вырвав из когтей разврата, лжи и зла.

Ну, а младшенькая самая, Жаннет,
Вообще сумела избежать всех бед,
Очень верующая, в рассвете лет,
Богу нашему она дала обет.

Не пристроенной осталась только я.
Самой горестной была судьба моя.
Знаю, Господа корить за то нельзя,
Потому живу, надеясь и моля.

Я свою жизнь очень скромно прожила;
И гадалкой легкомысленной была,
И весталкой, не желавшей людям зла;
Незаметно как-то жизнь моя прошла.

Я предсказывала судьбы всех людей,
Но не ведала, увы, судьбы своей;
Что останусь я без мужа, без детей,
И что в жизни будет больше горьких дней.

Нет, не часто, но, случалось, пару раз,
То заезжий гастролер, то свинопас,
Руку с сердцем предлагали мне зараз,
Но упорно получали все отказ.

Хоть судьба моя была мне не видна,
Мне казалось, что я все же рождена
Для особого. И потому должна
Оставаться до поры совсем одна.

А потом… Потом ко мне любовь пришла,
Хоть ее я не хотела, не ждала.
Я привычно много лет одна жила,
В одиночестве своем не видя зла.

Я тогда, в те дни, была счастливей всех.
Счастью нашему не видела помех.
Дал Господь мне пережить прекрасный грех, -
Хоть в душе остался только горький смех…

Больше жизни полюбила я его.
Больше света, больше Бога самого.
Для него не пожалела б ничего.
Стал любимый для меня важней всего.

А уж как сильна была его любовь!..
Для него ведь это тоже было вновь.
Аж от взгляда разгоралась в жилах кровь,
И мы чувством упивались вновь и вновь.

О подобном счастье не мечталось мне.
Не могло присниться в самом сладком сне.
Но Господь был не на нашей стороне.
Он решил, что хватит этого вполне.

Мы расстались. Кто был в этом виноват?..
Он ушел на фронт - любимый мой солдат…
Я прощалась с ним, несчастный пряча взгляд.
Знала точно - не вернется он назад…

Только ждать не прекращала никогда.
Он в душе живым остался навсегда.
И сегодня, вспоминая те года,
Понимаю, как права была тогда.

Знаю, глупо было молодость губить.
Знаю, страшно было мертвого любить.
Но я просто не могла иначе жить,
Потому что не смогла его забыть.

Как все это я смогла перенести?
Больше было мне ни с кем не по пути.
Одинокой я должна была идти
И безропотно свой мрачный крест нести.

Бог свидетель, не пыталась я роптать,
Хоть судьбы такой врагу не пожелать.
Сохранить смогла осанку, гордость, стать,
И не смела ни о чем другом мечтать

Но сама с тех пор живу я, как в гробу.
И сама с собой всю жизнь веду борьбу.
Вновь предсказываю верящим судьбу,
Лишь одна моя судьба для всех табу.

Я давно уже не смею горевать.
Разучилась плакать, перестала ждать;
На судьбу свою бессмысленно роптать, -
Что предписано,- того не избежать.

Я - весталка, дочь оракула Ганжи.
Мой отец свою бесславно прожил жизнь.
Я мечтала с детства по-другому жить.
Но, увы, вся жизнь моя - лишь миражи.