Пара last exit EOХУ

Пара, имея единственное число, всегда обозначает двоих, и без второй половины, в одиночестве слоняясь, меж гуляющих людей, солнца мертвых, миллеровского оптимизма, не то забытого им на виселице, не то специально брошенного в вокзальной толчее под ноги пассажирам, по закону вывесивших его на ветвях деревьев парка, где сидя на деревянной скамейке, отсутствующим взглядом натыкаясь на ровно вырезанные швейцарским складным ножом два слова, выразившие странные чувства американского проповедника, я подумаю, что, вряд ли это подходящее место для наполнения их значением, оставляя этот last exit, пылиться в ожидании следующего ненормального, которому это так же способно навеять какие-нибудь мысли без табуированной лексики, желания в пьяном виде набить прохожему наколку на лице и немедленно уехать в Тибет, если и не на трехколесном велосипеде вокалиста Oasis, так по крайней мере на арбе, запряженной несколькими горбатыми запорожцами, со звездочками на крыльях, и хвостовых стабилизаторах, залатанных паяльной лампой Алладина, за уничтожение эскадры земляных крейсеров, раскрашенных в национальные цвета Тайваня, который, как обнаружится  в один прекрасный день, расположен не на геологической платформе, а на ковре самолете, экспроприированном у Иранских шахов, такими древними греками, что Брюс Ли, от удивления забыл вызвать себе скорую, санитары которой, разогнав злобных монахов тайного общества мечети орала, и запугав их подручными ломами, шприцами и непривычными белыми масками скрывающими истинные лица, подарили его Далласскому музею, откуда Джеки Чан вернул его на родину, обменяв на древнее искусство поедания земляных червяков в соевом соусе под кокаином Майя, что, впрочем, выяснилось только после того как Брюс Уиллис дал последний отсчет и монахи срочной службы запустили двигатели, еще не зная, что несколько шпионов Тримурти изменили курс в направлении Голоки, а партия зеленых приплывет на надувных плотах протеста, требуя отделения Китая от стены, а результатом всей этой заварушки будет новый грант от Джорджа Сорроса, выделенный на ликвидацию последствий и изобретение белых нитей, способных затянуть образовавшуюся брешь, каковой и был выигран Уильямом Гибсоном, прежде, чем  полковник повесился, затянув на ручке двери мономолекулярную нить, бережно хранимую Мураками в банке с грызущимися словарными статьями неокантианцев, не дающих максимумов в области малых углов рассеяния рентгеновских лучей, отчего Куросава вышел из зала, забитого до отказа Джимами Моррисонами, ожидающими последнего из афоризмов Видгенштейна.