Мэри

"It was the dirty end of winter
Along the loom of the land..."
(с) N. Cave



В темных лужах асфальтовых прерий
Отражалась большая луна.
Я случайно зашел к милой Мэри,
Чтоб согреться за чаркой вина.

Я печально стоял у порога,
И, закутавшись в клетчатый плед,
Хозяйка смотрела так строго
На следы моих мокрых штиблет.

Я увидел большие ресницы,
Пену кружев на нежной груди...
Мэри тихо спросила:"Не спится?
Слишком теплая ночь… Заходи”.

И за мною захлопнулись двери,
И хозяйка, задвинув засов,
Предложила: “Согреемся шерри?”
И пробило 12 часов…

Моя милая, милая Мэри,
Голубой мотылек у огня...
Ты свое слишком сладкое шерри,
Пригубив, пролила на меня.

Я сказал:"Ничего, все нормально..."
Ощутив себя явным лжецом,
Так как Мэри вздыхала печально,
В мокрый галстук уткнувшись лицом.

Под ладонью горячее тело
Трепетало, как будто струна,
А в окно тихой спальни смотрела
И смеялась большая луна.

Мир уснул, затуманенный влагой,
И сражались со сном только мы,
Покоряя друг друга отвагой
В теплых сумерках этой зимы…

Но рассвет постучался в окошко,
Я увидел его у стекла…
А под боком, свернувшись, как кошка,
Мэри делала вид, что спала.

Сумасшедшая, нежная Мэри!
Она молча глядела в глаза...
И было что-то в этой манере,
Отчего я дрожал, как слеза.

Словно стебли ползущих растений,
Ее руки держали меня,
И как плющ, обвивали колени.
Было утро… Час нового дня.

Я недолго стоял у порога,
Так как Мэри, кутаясь в плед,
Отчего-то дрожала немного...
Я смотрел на следы от штиблет,

На испорченный галстук, на двери,
И - сквозь дым сигарет - на нее.
Она плакала - бедная Мэри -
А слезинки текли на белье…

И я вышел, смущенный, как мальчик,
Окунувшись в морозный туман...
Чей-то крохотный солнечный зайчик
Опустился в мой черный карман.

Этот город асфальтовых прерий
Наконец-то очнулся от сна.
Я зайду еще как-нибудь к Мэри...
И тогда вдруг наступит весна.