Зима...

               Зима...

  Зима... на сердце куролесица,
  желание рождается двоякое:
  жениться хочется иль может быть повеситься
  что, впрочем, абсолютно одинаково...


  Я забываю, что бывает лето
  и что возможен мир другого цвета,
  не в жуткий холод и мороз одетый,
  не греющийся дымом сигареты.
  Я забываю радужные краски,
  и страшные ночами снятся сказки,
  в глазах закрытых новогодней маской,
  не вижу огоньков веселых пляски...
          
  За окнами пейзаж необычаен:
  как будто берег моря в море чаек,
  по белым спинам, их не замечая,
  бегут замёрзшие, согреться чашкой чая...
  А чайки спят, им снится тёплый сон,
  парящий в вышине Д.Ливингстон,
  и чайки Богушевской сладкий стон,
  и море рыб, молчащих в унисон...

  А с неба, словно бабочек-капустниц,             
  слетает облако на бабочек-распутниц,
  стоят девчонки в ряд по побережьям улиц,
  ждут "моряков" своих, от холода сутулясь.
  А снег всё падает и хлопьями кружится,
  он может, пьян, ну это ж надо так напиться,
  видать, крепка была холодная водица,
  и кто-то, подтверждая, матерится...

  Зима дрожащею струной, под ритм терций,
  ко мне нагрянула немного отогреться,
  рукою льда соприкоснулась с моим сердцем,
  и от объятий этих мне не отпереться...
  Хрустальной льдинкою, колючею крупою,
  швыряет вьюга, увлечённая игрою,
  метёт метелица, ругается с пургою,
  как ведьма старая с каргою молодою.

  И перелётные кусаются создания
  на юг стремящиеся, крохи мироздания
  и жалят всех подряд, троллейбусы и здания
  "Прощайте" - им кричу, они мне - "До свидания".
  Свист белых бестий не ласкает слух,
  глаза слезятся, мир размылся и потух.
  К моим страданьям равнодушно глух
  непревзойдённый повелитель белых мух.

  Он где-то бродит, детям раздаёт подарки,
  его все любят от министра до доярки,
  его встречают при свечах, горящих ярко,
  а мне остались от свечей одни огарки...
  Я как Щелкунчик с деревянной, тонкой саблей
  мечтал о чуде, но мечты к утру озябли,
  не исполняют бравый туш судьбы ансамбли,
  и даже Новый Год, который год, проспал, блин... 

  Я забываю, что бывает лето
  в потоках тёплого, оранжевого света, 
  на небе солнце в позолоченной карете,
  хотя, быть может в золотом кабриолете...
  Уже не верю, что бывает лето,
  поверить проще в книги Ветхого завета
  и что любовь бывает вечная на свете,
  да, кстати, солнышко любимое, ну где ты?

  Ведь ты... О, Господи, ведь ты же мне звонила,
  сказала, что и раньше не любила,
  и что-то про горбатых и могилы,
  и что до денди далеко от крокодила...
  Что не любила, ещё трижды повторила,
  сказала, что давным-давно меня забыла,
  сказала, что и жаль, что что-то было...
  Так... где-то здесь была веревка, вот и мыло...
  Зима...
 


               1.01.03