2002 год

...
. . . . . . . . "смрадно дыша и треща суставами"
. . . . . . . . (ИБ "1972 год ")



. . . . . . . . "Смрадно дыша и треща суставами,
. . . . . . . . пачкаю зеркало. Речь о саване…"
. . . . . . . . (ИБ "1972 год ")



. . . . . . . . "Смрадно дыша и треща суставами,
. . . . . . . . пачкаю зеркало. Речь о саване
. . . . . . . . еще не идет. Но уже те самые,
. . . . . . . . кто тебя вынесет, входят в двери".
. . . . . . . . (ИБ "1972 год ")


. . . . . . . .

-0-

взглядом голодным следя движение
девы, приятной во всех отношениях,
мысли удерживаю от брожения,
те ускользают, что щука в прорубь…
Не мудрено, ведь покуда холодом
тело не сковано, всё, что молодо
будит в указанном чувство голода, -
тут разум холодным сдержи, попробуй.

…молодо… то-то оно, что зелено,
(мудро на возрасты жизнь поделена)
вы бы, гляделки мои, не глазели на
экипировку младых русалок:
все эти мягкости, круглости, прелести
нежно-восково-молочной зрелости,
взгляд утопает в них, сводит челюсти,
волны по  членам бегут усталым.

Члены усталые, старыми стали вы,
стать далека от базальта, стали ли,
вас бы в палате весов не поставили
в качестве твердости эталона.
Милые длинности, вы бы не топали, -
слюна отделяется, чуть ли не до полу,
эх, припустить бы, пошло все пропадом,
следом, ну козлик Аленкин словно!

- Что-то опять не о том глаголаю: -
дудка звучна, да нутро-то полое
вот и завел, как к лицу монголу… - Я
жуткий метис, и во мне, я чаю,
где-то и их корешки закопаны,
так что акыну подобно стопы я
вольно пускаю нестись галопами
следом за взгляда броском случайным.

(Что же касаемо смеси расовой,
очень возможно - возвел напраслину
на своих предков, поскольку разума
не достаёт ограничить трёп свой
строгими рамками, тропкой узкою,
ибо рожденный с монгольской гузкою,
я сомневаюсь: - не был тунгусом ли
предок ребенка с синюшной попой?)

-1-

- Должен чтеца упредить заранее:
челюсть пока не мочу в стакане я,
но и о легкости рук, дыхания
речь не идет. Говоря иначе -
в зеркала плоскость смотрю без радости,
тело ветшает - знать дело к старости,
года, когда начала борода расти
нынче не вспомню. А дня - тем паче.

А потому - вспоминаю Бродского
не как образчик - лепить, мол, вот с кого
стоило жисть, но как символ хлесткого
образа мысли по этой части.
Обозревая свою кургузую
тушку, - смекаю, сродниться с музою
нету ни шанса - сродни арбузу я:
бок наливается, хвостик - чахнет.

Зрелище стрёмное, безобразное,
к сонму чудовищ, рожденных сном разума
можно отнесть, а когда-то разное
одолевало сей ломтик плоти.
Помню: суставы еще ворочались,
разум кипел, наливалось прочее
соками жизни… сказать попроще - я
чуял себя журавлём в полёте:

грезил Танюшей, мечтал о Лидии,
звался Андрюшей, лечил хламидии
этих Андреев… и в этом виде я
дожил до тридцати-трёх и спекся.
В смысле - распался. Покуда топают
ноги, желудок исправно лопает,
но эскулап ни один не заштопает
всё это в целое - в разнобой всё.
 
Нет, я не плачусь - по части пафоса
выбрал давно я - "выкуси-накося" -
лозунг проверенный. Всякой пакости
с ним не подцепишь. За что и ценим.
Ну а накатит волна кипучая, -
припасено для такого случая
верное средство, - пошлю до кучи я
все эти волны - словцом обсценным.

Плачется плоть: уж ее суставною
песнью взята не одна октава и
нет остановки… Когда б заставами
сменных коней был мой путь утыкан.
- Как ни ряди, а костюмчик разовый
тела и даден; кричи, доказывай,
что маловато, - забава праздная, -
толики толку не выжмешь с крика.

-2-

вот и пришло это "время знания
правды". Воспоминания
перед чертой - это все, что за нее
можно пронесть, не смущая бога.
Строго сказать - я и в то не верую:
взглядом вгрызаясь в границу серую
мыслить пытаюсь размер потери, и
понимаю - не так уж много.

Что тут терять? Вереницу ужинов?
Завтраков? Буден? Знакомств? - Обужено
наше пространство потерь той лужею
в коей сидишь и не важно, что ты,
скажем, великий властитель, - в вечности
что тебе царство? А даже меч внести
пусть и удастся - рубить конечности
духам - сомнительный род работы.

Словно Сизиф, поднимаясь в горочку
жизни, стремлюсь разложить по полочкам
мысли о главном, но эти сволочи
снова встают и айда по новой.
Мозг испиликав, что деку лобзиком,
ищут (в стихи ли кладу их, в прозу), в ком
им зацепиться, покамест гвоздиком
не заколочен мой гроб сосновый.

К этому времени, более-менее
мне удалось утвердиться в мнении:
всего-то навара с годов - в умении
мудро промолвить "Ибо"
там, где годочков десятком ранее
стену бороло одно старание.
Вот и кропаю свои "страдания".
Что ж, и на том - спасибо.

Нечего братцы сказать под занавес,
хоть начинай всю бодягу заново: -
ни вам лыжни, ни, тем паче, санного
не нахожу за собою следа.
Были когда-то мне озарения,
но напрягая всю силу зрения
все что я вижу - судьбишку среднюю, -
то же, что у соседа.

Поздно жалеть. Да и суть открытия -
"возраст - не тетка". Банальность. Крыть его
нечем, однако. …Войдя в подпитие
можно оспорить. Да выйдет глупо.
Но глубины ожидать - не странно ли
в возрасте этом не то, что с пьяного, -
конь постарел - вот и взять со старого
нечего. Разве мослы для супа.

- 3 -

Не потому, что стремлюсь постичь его,
мыслю о вечном; - как дань обычаю,
как атрибут непременный птичьего
пения, ежели птица - ворон.
Что тут гадать, убедимся вскорости
сами, оставив рулады поросли
юной - и пусть раздувает в гордости
шире зобы. Да свистит упорней.





06(05?).2002-12.2002