Черно-белое

Мне коснуться бы клавиш в моем неуменьи играть,
Ощутив их гармонию слепо-подобно Гомеру.
Жизни шахматный слепок, ее черно-белая рать
Безусловным порядком своим оживляет химеры.

Огнедышащим тварям свобода отныне дана.
Отпустить с поводка, снять намордник... что может быть проще?
А на Бога давно в телескоп смотрит сам сатана,
Посчитав, что Господь занимает излишнюю площадь

И не платит ни сольдо за свой чрезмерный метраж,
А другие ютятся в прогнивших чертогах Аида...
...Но в ином конце мира с усмешкой берет карандаш
Элегантного вида мужчина в костюме из твида.

Он – поэт. Дрессировщик сравнений, метафор и рифм.
Его муза – развратная дева в прозрачной тунике.
Задает черно-белое сердце неправильный ритм,
Брызжет кровь, оставляя во рту легкий привкус клубники.

А под небом беззвездно-безглазым, бесстыдно-ночным
Тихо плачет щенок лабрадора, дрожа от печали.
Мимо - цели и жизни, а он, он устал быть ничьим.
Но жестокие жгучие звезды молчат как молчали.

Мне коснуться бы клавиш, но пальцы бескровно-немы.
Им узнать не дано, что бемоли и невмы на ощупь.
Мира шахматный контур лепили из глины  не мы,
Но Жилец, занимающий вечно излишнюю площадь.