Сосны

За окнами замерли макушки высоких сосен, укрытые толстым одеялом снега. Они не спят, их глаза словно открыты, и то ли истома наливает все их члены теплом, которое так не хочется терять, то ли мороз сковывает движения, делая их плавными и почти незаметными.
Деревья были еще зелеными, когда выпал снег, и теперь, бродя по лесу, кажется, что это вовсе не осень, а весна, и что вот-вот набухнут почки и ветки наполнятся неумолкаемым щебетанием птиц. Этой осенью не было листопадов – снег выпал так рано…
Облокотившись на подоконник, ты смотришь в лес, на землю, укрытую бесконечными иголками и снежинками; твои зрачки то замирают, то начинают судорожно двигаться, и по этому невидящему взгляду я понимаю, что тебе наплевать и на осень, и на деревья, которые не успели сбросить листья и иголки, и даже на этих бедных птиц, копошащихся в сугробах и обреченных на страшную и холодную гибель. Ты думаешь обо мне, и в этом есть что-то жуткое, лицемерное: перед тобой смерть, верная, безальтернативная смерть всего живого, а ты думаешь только обо мне. Хочется убежать, исчезнуть, провалиться на месте – только бы не знать этого, и думать, будто ты действительно смотришь в окно, и что слезы на твоих глазах – не обо мне. Но это так, и я отворачиваюсь, ложусь на другой бок и закрываю глаза. Сейчас ты подойдешь, снимешь халат и ляжешь рядом – и я забуду обо всем, и только ночью, когда снег будет валить так быстро и так часто, что небо будет казаться грязно-синим, а воздух белым, я вновь посмотрю в окно, где, словно в кривом зеркале, отразимся мы сами. Или сосны…