Казачья

 
Я бы рад в райский сад, да грехи не пускают,
Я бы соколом в небо, да сокольничий пьян.
Кем я был в этой жизни? А кем только не был,
Только бог один знает, то ли пан, толь пропал?
Только бог один знает, то ли пан, толь пропал.

         Мне цыганка гадала, по руке благородной,
         Только пылью дорожной, покрылась ладонь,
         Где тут линия жизни, а где смерти постой-ка,
         Нагадала вещунья, только адский огонь,
         Нагадала вещунья, только адский огонь.

Конь мой в пене, как в мыле по самую шею,
Из ноздрей паром валит, и круп весь дрожит,
Как же мне к моей цели, заветной добраться,
Мне ж по прежнему яростно хочется жить,
Мне ж по прежнему яростно хочется жить.

           Я цыганку ногайкой своей приласкаю,
           Ворожба и гаданья, не прибавят мне сил,
           А коня вороного накрою попоной,
           Что бы чёрный мой ангел меня выносил,
           Что бы чёрный мой ангел меня выносил.
 
Мне чихать на приметы, к суеверьям я глух,
Мне бы в силы поверить, да снова на волю,
Эх голуба моя, виден вечный приют,
Сам я выбрал себе, эту тяжкую долю,
Сам я выбрал себе, эту тяжкую долю.
 
             Ветер шашкой рублю, шпоры в брюхо вонзаю,
             Бурка кровью давно пропиталась моей,
             Эх пропала Россия, да и я вместе с нею
             Не видать больше нам этих скифских степей.
             Не видать больше нам этих скифских степей.
                08.08 2002