Песнь, притча, Vita. Двадцать третье

Да, разумеется, –  Память – подруга моя закадычная; верность – ух глупость! – печаль моя тощая
Вот уж недавно скорняк предлагал мне из шкуры моей сделать себе сапоги из свинца полулёгкие – добрый скорняк – не способный он лгать;
Я же уселся в траву и начал свистеть: свободен я для, свободен я от, свободен я ради –
И худые мертвецы скулили в ушах моих из могил – о! безумцы, сошедшие с ума – но извилисты для меня пути ваши, и хочу я дороги степной и широкой – с грудь шириной, чтобы дышать –
Все эти млечные пути одиноких – жмущих не только сердца и руки в своих ладонях – ядших плоды кукурузы и плетших корзины, в которых хранили плоды и гнилые порой оттого, что они были сладки весною –
Осень моя, она, молча, стоит у дверей, в куртке зелёной и волосы русые еле – в ветви вплетение мягких тонов – это грохочет веселье: праздник костров, песнопений – в уши жужжащих и жалящих мозг –