В стихиях смуты

ВЕНОК СОНЕТОВ

Во мраке дней голодных и глухих,
Я, одержима жизнью, прозябаю
И души теплым светом наполняю
В пучине снов далеких и пустых.

О, помоги мне, Боже, пронести
Сей жадный стих, что звуком не стихает
И раны сердца нежно заживляет
В стихиях смуты долгих и лихих.

Являясь вестью розовой страды,
Мой путь извилист, труден, но прекрасен,
Как мотыльки, слова его просты…

В лучах зари лимонно-золотых
Его конец не видим и не ясен,
Но озарен дыханием святых.

1

Во мраке дней голодных и глухих,
Горчащих горем, холодом и гневом,
Питаясь соком жизненного зева,
Бреду я мимо падших и слепых.

Слепа и я. Но ветреность иных
Дает тональность робкому напеву,
Сорит слезой направо и налево,
Досрочный провоцируя прилив

Соленой совокупности пространства,
Рождающего тайное убранство
Кипящих океанов и морей.

И провожая вздохом птичьи стаи,
Несущиеся в зареве страстей,
Я, одержима жизнью, прозябаю.

2

Я, одержима жизнью, прозябаю,
Приветствуя агонию костров,
Внимая стонам шамкающих строф,
Коварство ночи жертвенно скрываю.

Гарцуя мыслью по следам трамваев,
По огонькам озябших городов,
Я оставляю свой прогнивший кров,
Виденья слов навек запоминая.

Гляжу сквозь них и словно наяву
Трагизм прозы зыбкий обретаю,
Дыханье сосен, осень и траву.

Из памяти уставшей отзываю
И воспеваю прелую листву,
И души теплым светом наполняю.

3

Я души теплым светом наполняю,
Наплывы рассекая дурноты,
Молекулы щемящей чистоты
В струю сухого голоса вживаю.

И в тишине тетрадей быль листая,
Молчу о провиденьях красоты,
Где грезится в руинах монастырь,
Иль гибнет граб, последний лист роняя.

И о влекущих горькую вражду
Не стану плакать в пепельном бреду,
Ворчать в бессильном ропоте не буду.

Склоняясь под сиянием звезды,
Дождусь вершин восславленного чуда
В пучине снов далеких и пустых.

4

В пучине снов далеких и пустых
Перетекут восставшие в величьи
Басы органов, трели песен птичьих
И рыбы плеск на гладях заливных.

В оцепененьи благостном застыв,
Ловлю секстет их поздних перекличек
И охлаждаю гроздьями приличий
Надрывность ноты, колющей под дых.

Где нарасхват крутые изреченья,
Меня не холят. И с оград литых
Уж веет предков духом усмиренным.

И пусть запястья клич огня настиг —
Через горенье вопль исступленья
О, помоги мне, Боже, пронести.

5

О, помоги мне, Боже, пронести
Волну любви, бурлящую ночами,
Взлелеянную влажными устами,
Вскрывающими бренности нарыв.

Во имя воли брошенных в отрыв
И обреченных маяться на грани,
За лица их, что демоны тиранят,
Струится боль в распахнутый обрыв.

Но наповал сраженные преграды
Не доставляют путнику отрады,
Стремится в бездну наважденья меч,

И тело в неге жаркой остывает.
Так помоги мне, Боже, уберечь
Сей жадный стих, что звуком не стихает.

6

Сей жадный стих, что звуком не стихает,
Смеется меж горбами сизых гор,
И слышится, как окрыленный хор
Свой звонкий спор привычно зачинает.

С небесной тверди жерди опускает
В ультрамарина озорной простор
Посланник зноя, на косой пробор
Сереющие пашни распирая.

То изморосью в мае утолит,
То в декабре продрогших согревает
Немым признаньем сей покорный стих,

То вычурностью слога утомляет,
То вдруг твердит об истинах стальных
И раны сердца нежно заживляет.

7

И раны сердца нежно заживляя,
Мой стих нежданной паузой плеснет
В клоаку ртов разверстых у ворот.
Из злого лая медленно вставая,

Низвергнет в прах их страх, перегрызая
Безумству глотку, ониксом блеснет
И разошьет воинственность широт
Завороженными садами рая.

И обветшалость прелестей земных
Героя дух вовек не обескровит.
За брызгами угасших пустословий

Зажгутся окна, и воскреснет миф,
И заалеет сочность аллегорий
В стихиях смуты долгих и лихих.

8

В стихиях смуты долгих и лихих,
Где все плывет из года в год, без смены,
И счета нет долгам, и на арене
Швыряют едко смыслами благих

Затрат и целей, я ль идей шальных
Не знала пробы? Только вместо рвений
Истошно выли выпи да сирены,
Провозглашая слабость остальных.

Где верх берет густой озноб и стыд,
Мелькает образ доблести проворной,
Не ограничу путь поддельной ролью,

Угрюмость разветвленной борозды
Переборю, готовя номер сольный,
Являясь вестью розовой страды.

9

Являясь вестью розовой страды,
Венок моих отмоленных желаний
Промчит с размахом самой быстрой лани,
Изничтожая рваные кусты

В обители сомнительной среды,
В хранилище вчерашних обещаний,
Где вянут отголоски расставаний,
И чахнут под подушками цветы,

Где царствует порочности недуг
С волнительным названием «испуг»,
Кривые вызывающий гримасы

У всех и вся. Но мертвый этот круг
Порву. На фоне дряхлых рек и рук
Мой путь извилист, труден, но прекрасен.

10

Мой путь извилист, труден, но прекрасен.
И дверь слегка тугую приоткрыв,
Беру свободы колкие дары,
Вдыхаю снежность синего атласа —

Атласа неба. Кто-то громогласно
Прикажет дверь захлопнуть? Но дворы
Знакомые погрузятся в миры,
Где леденеет глас его напрасный.

Не шелохнутся статные кресты,
Не пошатнутся лестницы витые,
Когда прорвусь в объятия хмельные

Необратимой дали. Там простить
Способна все я. Лепет мой не стынет,
Как мотыльки, слова его просты.

11

Как мотыльки, слова его просты,
Того, чьи губы шепчут вдохновенье
И предвещают ветра приближенье,
Переполняя жаждою воды,

Того, кто видит нас сквозь все посты,
Прогнувшихся и выжатых, как семя,
И посылает щедрое спасенье —
Прощений нескончаемый псалтырь.

В ложбину вездесущей правоты
Уставших петь он бережно уводит,
Чтоб их финал торжественно затих,

И вновь прядет увесистую нить
Перерождений славного исхода
В лучах зари лимонно-золотых.

12

В лучах зари лимонно-золотых
Танцуют листьев слитки под ногами,
Пересекая метры проводами,
Вечнозеленый колорит сменив.

Так вековой порядок бередит
Неистовой активностью цунами —
То дно с причалом сталкивает лбами,
То смерти параллельно семенит,

Сбривает пальцевидные кораллы,
Метает камни круглые на скалы.
И как структура кряжистых пород,

Рассказ мой многослоен и контрастен,
И в зеркале карающих высот
Его конец не видим и не ясен.

13

Его конец не видим и не ясен,
Высокого, туманного пути.
Кометы — скоростные конфетти —
Озон перелопачивают брассом

И терпят предрешенное фиаско,
За невесомый вписываясь штиль,
Где лунных пятен благородный стиль
Настраивает очертанья сказки,

Которая и есть мой плавный мир,
Сюжеты разбивающий в кристаллы,
Снующие по призмам черных дыр,

По предрассудкам строгих ритуалов.
Небезупречен сказочный мотив,
Но озарен дыханием святых.

14

Но озарен дыханием святых
Сквозь разреженность непроглядной пряди
Ночной перины отрешенный кладезь.
Когда спешат усердные кроты

Прорыть очередной тоннель, на ты
С природой я. Но с беспределом сладить
Не так легко. Под прессом мутной клади
Жестоких улиц мельтешат зонты,

А им вдогонку почерка зигзаги
Сковыривают с мокрого бродяги
Прилипший плед. Построек рядовых

Исчезли склепы. Только пни и репы
За грязноватой плесенью нелепы
Во мраке дней голодных и глухих.