Из речей моего мужа алкоголика

1Наступает великая сушь!
Всем на горло - великая сушь.
Присыхает реальность к душе -
точно к ране бинты.
Отомочить бы ее, отодрать -
Не мешай же мне - ты
заодно с ней!
И речи твои - все безликая чушь.
Ключ кастальский,
что в дождь протекал с потолка,
ключ кастальский,
что ржавый ломал водосток,
что сочился из всех кирпичей - проникал, потакал,
- пей! лакай! -
забурился в песок и рванул наутек.
И любовь, что так щедро поила слюной с языка,
и любовь, что омыть и оплакать могла,
и любовь не вернулась с базара пошла по рукам.
И любвь не вернулась с базара - такие дела.

Не ходи же за мной по пятам, как сотрудник ЧК,
не тяни за рукав, не тверди, что свалюсь я с копыт.
Ну, не стой же распятою бабой в дверях кабака.
Не дразни мою жажду, бесовка, мне хочется пить!
2
Отличница! Оставим пропись школе.
Как честнгая вдова в пустой постели,
как школьник, растерявшийся в борделе,
как улицы, когда с экранов теле-
мессия давит нам на биополе, -
ТАК сиротеет кровь без алкоголя.

И воет мозг, точно больной шакал.

Отличница! Хлебнем! Устроим бал
в сосудах спекшихся, чтоб никого -  без пары.
Эритроцитов красные гусары
подхватят институток в голубом.
Вальсируй, спирт!
Отличница, хлебнем!
И ты поймешь, что этот бал - не пьянка.
Что в глубь веков он ввинчен, как шуруп.
Пируй! Кентавру красному на круп
уже портвейна рыжая вакханка
вскочила - и визжит, подбрасывая тирс.
(Поручик Ржевский просится в сортир-с)

Но бал не кончен - и вращает хмель
вокруг оси постели карусель.
И мы с тобой спешим на новый праздник,
я - на лошадке белой, ты - на красной.
Мы поедем с тобой, улыбвясь друг другу,
все быстрей и быстрей - и менты не заловят -
по большому и малому кругу
обращения крови,
обращения крови,
обращения крови.
3
Что за имидж дурной!
Почему непременно женой,
изнывая таскаться за мной?
Брось, ехидна, все жены - Иуды.
Мы ж за партой сидели одной
и в психушке одной
мы одну сигаретку тянули под желтой стеной.
Будь мне мальчиком. другом, дай руку, - пойдем на этюды!

Мы начнем за углом, за дощатым ларьком,
на занозистой таре, где пиво и рыба сухая,
мы начнем неспеша, да ладком посидим да рядком.
Зарисуй, как по ветру летит чешуя слюдяная, сверкая.
Как летит чешуя,
чахлой ивы листву обгоняя.
Дездемона!
Оплачь эту иву и с нею исчезни!
Как  срывается пена пивная -
по ветру, по диагонали -
точно взгляд психиатра по истории нашей болезни.

Этот город сегодня мы ТАК зачеркнем!
Мы пунктиром пронижем базары, вокзалы и рынки.
Он построен для нас - Желтый Храм Октября,
желтый дом.
Чем нещадней провалы,
тем ярче, мой мальчик, картинки.

Крокодильский подъезд.
Дрожь бутылки звенит о стакан.
Но как точно разлита
тягучая сладкая влага!
Вот этюд на троих!
Зарсиуй в свой блокнот, мальчуган!
Я не пьян, я не пьян,
отвяжись, не мешайся, шалава!

А потом занесет нас на дикий бугристый пустырь.
Почему хдесь зима?
И трясет,
и с высот
льется мертвенный холод.
Раздавим последний пузырь
при святом ключаре
на приступке у райских ворот.
И домой поползем.
Все равно уже нету вина.
И глаза истерзали издевочки звездного Морзе.

Не бросай меня, слышишь?
Ведь ты мне жена!
Ты жена мне. дай руку, спаси!
Я замерзну.
замерзну.