Шестерка треф... Из книги стихов

В целях анализа дам свое именование стихотворения –«Игра».
«Шестерка треф и дама треф»: первоначальные участки карточной игры, карты одной масти, находящиеся по отношению друг к другу в иерархии младшего и старшего. Можно трактовать – младшей, юной по возрасту; младшей и старшей дамы по символичскому положению в обществе. Намек на напряженность. Пока-что – только намек.
Новые участники: «Выходят тигр и лев». То есть появляются старшие соперничающие персоны, объединенные взаимодействиями относительно соперничающих между собой участниц игры (как бы выходят из тени). Глагол «выходят» становится ситуационно ударным.
«Спешит гепард – пружинист, жилист,
окончит тризной сонный выезд
печально выросших дерев».
Эффект неожиданной развязки: самое быстрое в мире существо, родственное мужским самоуверенным учасникам игры, осуществляет мгновенное отважное нападение на сильнейших, переводя ситуацию из куртуазной в сугубо жестокую, трагическую.
Как и положено трагедии, кульминации предшествует обозначение места действия – « печально выросшие деревья».
Что же это за место, собирающее воедино тигра, льва и гепарда? Это несомненно – пространство символов, чреватое динамическим сдвигом, – источник самораскрытия замкнутой ситуации. Для усиления изобразительности движения автор указывает на « выезд печально выросших дерев». Выезд деревьев – это отображение скорости гепарда по отношению места действия и участников события.
И только затем следует развернутая двухходовая характеристика финала в виде метафорического комментария к прерванному диалогу:
«А что еще червонней злата,
чья роща в пламени легла,
в глазах его вся боль заката –
как влага мертвого стекла?!
Опорные характеристики первого порядка финала: «Злато», «пламенеющая роща».
Последующий порядок – отражающаяся в мертвых зрачках «боль заката».
Заключающая характеристика – «влага мертвого стекла».
Что это и как это? Появление злата не столь уж загадочно, если вспомнить, что шла карточная игра.
«А что еще червонней злата, чья роща в пламени легла?» Это уже не о картах. Ситуация перепрограммировалась. Здесь, говоря словами Пастернака, «дышит почва и судьба!»
Злато обагрилось кровью, может быть, расплавилось под ударом энергий. Роща легла в пламени! Ситуативное свидетельство проявления энергии! Но просто о физической энергии не стал бы поэт говорить столь возвышенно. Боль заката уподоблена влаге мертвого стекла. Отчего же не печаль, а гораздо более интенсивное – именно боль заката. Вряд ли речь идет только о судьбе женских персонажей-игроках.
«Влага мертвого стекла» – это обо всех участниках, включая напавшего героя. Это скорбь по дням, когда игра была легкой, рискованной, желанной! Скорбь по ушедшей прекрасной жизни. Об этом молчаливо говорит автор архитектоникой стиха.
Как в античной трагедии, ситуация разрешается катарсисом.
И все это – в трех строфах!
Кемельбекова У.Б.

Кемельбекова У.Б.   27.09.2002 06:13   •   Заявить о нарушении