Осенний ангел знает...

Осенний ангел знает слово «грусть», он слово «вечность» на песке выводит как раз в том месте, где его волна тихонько слижет, точно каплю меда у осени усталой с влажных губ. Все лето мечтала написать тебе портрет себя на даче. Да, простоволосой, босоногой, в земле по локоть, по колено, по самый краешек коротенькой юбчонки… Чуть-чуть смешной и до того спокойной,
что просто жуть берет… Ведущей медленный, неспешный разговор с морковкой, кабачками и капустой. И просто – замирающей на солнце, как летний жук, что на доске лениво просушивает влажные надкрылья. И я, присев, заснула. И дымится, из пальцев выпав, сигарета на земле, как благовоние неведомым богам… Такой спокойной ты меня не видел, такой домашней… Лето напролет мечтала рассказать о тишине. Неужто лишь отсутствия машин достаточно для ощущенья тИши безмерной: ей не мешают голоса детей, ни звуки рока – из дома на другом конце деревни, ни даже дребезжание пилы… Все лето напролет я растворялась, я убегала в эту тишину, на день переставая быть собою… Сейчас все – вроде также: еще спешат плодами воплотиться желтеющие плети кабачков, капуста набирает обороты, и маленький арбуз, моя причуда, уже размером с шарик от пинг-понга, и тишина… Но только отлетел тот летний ангел, что вообще не ведал слов, но был знаток великий – ощущений и, как слепой любовник, водил по телу солнечным лучом… Еще тепло, еще не отцвело, и не опали листья. Но уже – осенний ангел знает слово «грусть», он слово «вечность» на песке выводит. В его стихах рифмуются «всегда» и «никогда». Он зряч вполне, и я с ним вместе – зряча и вижу: лето надломилось и, как цветок, шуршит сухой головкой на ветру…